– Пап, – раздалось за спиной. За раздумьями Комаров не слышал, как подошла Лера. Он обернулся.
– Что, солнышко?
– Хочу, чтобы ты знал, я тебя полностью одобряю и поддерживаю. Это же мрак! – Лера всплеснула руками. – Как ты с ней прожил столько лет?
– Лера! Не смей так о матери говорить.
– Как? Я еще ничего такого не сказала, а хотелось бы.
– Вот и не говори. Матерей не выбирают.
– К сожалению. Но я, правда, не хочу с ней жить. Ей все чего-то должны и обязаны. Я ей не служанка. Подай то, принеси сё. Ты ж ведь и домработницу теперь оплачивать не будешь. Значит, она всё на меня повесит. Тоже мне, нашла золотую рыбку! Забери меня с собой.
– Лерочка, ты сказала, что меня понимаешь. Ну, так пойми и то, что мне пока самому жить негде. Вернее есть, но это же чужой дом. И потом, ты же не бросишь бабушку одну? Бабушка-то у нас хорошая, добрая.
Лера тяжело вздохнула и уставилась в окно.
– И вообще, я подозреваю, что скоро тебе будет совсем не до мамы с папой. Захочешь жить с кем-нибудь другим. Отдельно. Ты ж, говорила, что нравишься людям. Только не забудь меня сначала с этим человеком познакомить.
– Ага! А как же тогда бабушка? – ехидно заметила Лера.
– Будем решать проблемы по мере их поступления.
– Я, между прочим, на два кило похудела, а ты даже не заметил.
– Ну, два кило это же не десять. А с чего это ты вдруг худеть решила?
– С того! Лабутены на меня налезают, а вот офигительные штаны не очень.
– Особенно красиво, когда из штанов, особенно из офигительных, еще живот вываливается и складки такие жирненькие по бокам. И подбородок двойной, м-м-м-м…., – Комаров закатил глаза. – Настоящая красавица!
– П-а-а-п!
– Давай-ка вот что, не останавливайся на достигнутом, худей хорошенько, надевай свои Лабутены со штанами офигительными и приезжай к нам Новый год встречать.
– А эта твоя, ну, как там её мама назвала, разрешит?
– Лера! Я не посмотрю, что ты девица, и дам тебе по шее. Не смей даже плохо думать про Любовь Владимировну. Она замечательная. Она меня, можно сказать, от тюрьмы уберегла. Она умная, красивая и достойная женщина. В отличие от твоей матери, она деньги зарабатывает сама своими мозгами. И деньги немаленькие.
– Все! Убедил, – Лера подняла руки вверх. – Сдаюсь. Про мать нельзя, про Любовь Владимировну тоже нельзя. Как говорится, все понял, не дурак. Слушай, а как мне её называть? Ну, Любовь Владимировну? Тётя Люба или мама Люба?
– Так и называй Любовь Владимировна! Ты же уже большая девочка.
По дороге в замок Любаши Комаров думал о том, что дочь выросла, и это хорошо. С одной стороны. С другой стороны, лучше б она еще оставалась малышкой. Вопросов было бы меньше. И вопросов, и проблем. Вот как объяснишь ребенку, почему он женился на его матери. Любил, наверное. А сейчас, почему разлюбил? Добро бы еще встретил Любашу, влюбился до потери пульса и развелся с женой. Так нет же! Когда Анна по своей дурости заявила о разводе, у него и в мыслях даже ничего насчет Любаши не было. Или было?