– А вы Новый год по московскому времени встречаете? – поинтересовался писатель Смирнов.
– Нам без разницы, – сообщила Елена Михайловна. – Здесь все в основном Рождество празднуют.
– Мы сердцем с Родиной, – добавила Валентина Григорьевна.
– О! Начинается! – Даша сделала звук телевизора громче.
Послышался звон курантов. Все по обе стороны экранов вскочили. Кормящий отец и писатель Смирнов молниеносно открыли шампанское и разлили его по фужерам. Выпили и прокричали ура.
– Ну, ладно, предки! Не скучайте там. Мы пойдём салюты запускать, – сообщила Даша. – У нас нынче соседей нету, так что на халяву чужой салют не поглядишь. Пришлось самим два покупать. Правда, со скидкой. С очень хорошей скидкой!
– А нам тут и без салюта хорошо! – ответил кормящий сосед, обнял Елену Михайловну и крепко поцеловал прямо в губы.
Экран погас. Все сели обратно за стол.
– Ну, как вам наш писатель? – поинтересовалась Валентина Григорьевна.
– Мне понравился, – сообщила Елена Михайловна, наворачивая оливье. – Ох, мам, какой же вкусный салат у тебя получился.
Кормящий отец ничего не сказал, но как-то нахмурился и тоже уткнулся в тарелку.
– Георгий Иванович, я чувствую, вас что-то в нашем писателе обеспокоило. Или мне показалось? – Валентина Григорьевна решила выяснить причину его хмурости. Вдруг, и правда, они с Ленкой, как всегда, ошибаются, а мужчине видней. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека.
– Да, нет. Симпатичный парень, улыбка очень хорошая, вот только….
– Что только?
– Мне не совсем ясны его дальнейшие намерения. Вы меня поймите правильно, у меня никогда не было дочери. С парнями это как-то всё проще. А тут такая девушка, как наша Даша, пацану досталась. Одни ноги чего стоят. Вот что он себе думает? Надо же как-то отношения всё-таки оформлять. Или хотя бы намекнуть, что ли, что намерения серьёзные.
– Уж, кто бы говорил! – усмехнулась Валентина Григорьевна и дёрнула плечиком.
– Я?! – Наглые синие глаза кормящего отца сделались размером с блюдца. – Я честно обозначил свои намерения! Ещё как! Вон, даже на колени вставал перед всем заводом. Лен? Скажи!
– Ма! Ну, ты чего? Не в Питер же нам лететь, чтоб расписаться!
– Ну, Максимчика ж как-то оформили через посольство, и в паспорт твой записали, и свидетельство выдали.
– Так я ж тут работаю! А Юра, можно сказать, на нелегальном положении.
– Тем более. – Валентина Григорьевна поджала губы.
– Ну, хорошо, раз ты настаиваешь, – Елена Михайловна пожала плечами. – Я узнаю всё.
– Вот и узнай.
– Ну-с, а теперь подарки! – Кормящий отец потёр руки и исчез в спальне.