Как бы в подтверждение всех этих невеселых мыслей Дашка плюхнулась рядом, взяла Валентину Григорьевну за руку и спросила, разглядывая её вызывающие парадно-выходные сапоги:
– Бабуль, а тебе никто не говорил, что ты одеваешься не по возрасту?
– Как же! Нинка, приятельница моя всё время такое говорит. Ты б её видела. Главное обидно, женщина она из себя ничего такая, без тройного подбородка, стройная, я бы даже сказала, фигуристая. И не бедная совсем. Носит постоянно какие-то юбки клёш и блузки с бантами или пиджачки. Где она их покупает, неизвестно, такой гардероб в восьмидесятых училки очень уважали. На ногах полусапожки. Боже упаси джинсы надеть. Седину даже не закрашивает. Волосы не стрижет, в дулю завязывает или хвостик. Про косметологов ничего не знает, и знать не хочет. На лице вся скорбь еврейского народа. Эту б Нинку приодеть да хотя бы подстричь…. Где там! Она считает, что всему свое время, и в любом возрасте есть своё хорошее! Ерунда полная! Вот скажи, что может быть хорошего в старости?
– Ну, не знаю.
– И я не знаю. Есть всё подряд нельзя, особенно вкусное. Пить, гулять и веселиться тоже. То желудок, то печень, то ещё какая-нибудь дрянь сразу даёт о себе знать. Начинаешь одно лечить, тут же выясняется, что ты этим вредишь всему остальному. Ну, да чего я тебе рассказываю, ты сама про лекарства всё знаешь. Так что ни хорошего, ни радости в старости никакой нет! Даже принарядиться толком не получается. Сапоги на шпильке надела, сразу ноги отвалились, куртку короткую нацепила, тут уже и задница следом за ногами полетела. Без шапки зимой на мороз не выйдешь, голова тоже отвалиться может. Но я сопротивляюсь, как могу. Конечно, мини-юбку уже не надену. Хотя…
– Ты у меня, самая лучшая и самая красивая бабуля на свете! – Дашка чмокнула Валентину Григорьевну в щёку.
– Эй, ты поосторожней со своими нежностями, а то шубу мне носом разбитым измажешь, а шубы нынче очень недешевы!
Дашка испуганно схватилась за нос.
– Не переживай, ты и с разбитым носом красавица, и мамаша твоя тоже девка хоть куда!
– Надо говорить зачётная! – Дашка захихикала.
Этот термин Валентине Григорьевне очень понравился. То есть, девушкам Смирновым даже в травматологическом пункте зачет, а вот остальным – нет! Вот интересно, отчего бы это все девушки Смирновы, включая бабулю Валентины Григорьевны и её маму, хоть они и не Смирновы вовсе были, а Малютины, все, как на подбор яркие красавицы, то есть, зачётные, и все, как на подбор полные неудачницы в личной жизни. Правда, Ленка вроде бы мужичка неплохого зацепила, ничего такой мужчина, сразу видно хозяйственный, может, и получится у них чего-нибудь. Авось срастётся. Валентина Григорьевна, конечно, ругала дочь за легкомысленное поведение, но так, больше для порядка. Если Ленку не ругать, она на все пуговицы застегнется и ни одного мужика к себе вообще не подпустит, а так хоть назло матери. Конечно, все мужики сволочи, но вдруг Ленке повезет? Возраст-то ещё, какой хороший. Самый замечательный возраст, хоть и опасный. Может, и правда, будет потом, что вспомнить. Действительно, зачем бабе в этом возрасте внуки? Валентина Григорьевна вспомнила себя в Ленкином возрасте и своё изумление от свалившейся на неё тогда внучки.