В Императорском Манифесте было также декларировано в скором времени, как только правительством будет отработан должный порядок, списание выкупных платежей крестьянам, и передача общинам части министерских и удельных (по 25 %), а также части помещичьих земель. Последние изымаются за непогашенные срочные ссуды и кредиты в размере половины заложенных площадей. С 1-го марта на прием земель в залог вводится пятилетний мораторий с недопустимостью перезаклада. Остальная часть просроченных помещичьих долгов казначейству подлежит списанию по убыткам, у коммерческих банков она выкупается государством за четверть стоимости с рассрочкой в пять лет.
Списание выкупных платежей станет возможным благодаря контрибуции с Японии. Будут списаны с крестьян и податные недоимки, имеющиеся на январь сего года, а их долги помещикам перейдут на казну, она будет погашать их в течение пяти лет в равных долях. Передача и разверстка общинам дополнительной земли будет организована губернскими властями при участии Минисельхоза, МВД, Госконтроля и земств.
В целях успешной реализации переселенческой программы, а также программ развития сельского хозяйства и промышленности, будет изменен закон 1887-го года о паспортизации, которая становится всеобщей и обязательной для всего взрослого населения Империи. При этом для выдачи паспортов дееспособным членам крестьянских семей ни согласия хозяина двора, ни мужа (для замужних женщин) не требуется. Всеобщая паспортизация должна быть проведена к весенней посевной 1907-го года, совместно с переписью населения и Последним переделом — переразверсткой при участии земств семейных наделов в крестьянских общинах с целью ликвидации чересполосицы…
* * *
Итак, то, что еще вчера многим казалось сказочной фантастикой, некоторым — единственно достижением возможной грядущей революции, а кому-то и страшным сном, свершилось. Россия окончательно порывала со средневековьем. И устами Императора признавала самого темного, самого забитого, самого бессловесного, самого последнего своего человека ЛИЧНОСТЬЮ и ГРАЖДАНИНОМ. Была ли страна к этому готова? Несомненно. Три революции в нашем мире — тому непререкаемые свидетельства. Была ли к этому готова в тот момент государственная элита? Безусловно, нет.
И Николай прекрасно понимал как степень личного риска, так и огромность того воза проблем, который придется разгребать после дачи такого манифеста. Но здраво рассудив, он признался самому себе в главном: три революции и подвал в Екатеринбурге в финале — это все-таки гораздо страшнее.