– Какая, Федя, лиса?
– Та… без шубы…
…или тоже, бабушка, как тогда?
Как с Хвостиками нашими было?..
* * *
– Ну возьмем давай, ну пожалуйста, бабушка!
– Не возьмем, Федя, ты их замучаешь.
– Не замучаю!
– Не замучаешь, так затискаешь.
– Не затискаю!
– Не затискаешь, так привыкнешь, как потом отдавать?
– Не привыкну я к ним никогда, бабушка! Христом Богом клянусь… ну возьмем…
Сжалилась над мной, бессердечная. Взяла на воспитание у Степана-крольчатника трех кроликов! Один серенький, с белым хвостиком, другой беленький, с черным хвостиком, третий черненький, серый хвост его. Так их и назвали мы с бабушкой. Хвостики.
Дал нам крольчатник за кроликов трех приданое, ящик специальный. Дверь в ящике сеточкой, на крючке. Просторный ящик, конечно, тесноват только. Не особенно в нем порезвишься. Посадил я на ящик сверху Царь-Зайца. За главного пусть сидит. Надзирает.
– Как позвать-то их, чтоб припрыгали?
Кыс-кыс-кыс…
– Ты им лучше, Федя, сходи три морковки из грядки вытяни. Под водой сполосни. В сетку сунь.
Исчезают в кроликах морковки хвосты, как не бывали. Даже палец чуть не исчез. Все равно им, что ли, что жевать? Грызуны!
На полянке выгуливаем Хвостиков наших, под солнышком, с бабушкой. Ах, какое солнышко! К голове блином припекает! А клевера тут у нас с бабушкой – хоть стадо кроличье приводи! Хвостик белый уши прижал, нахохлился. Ни туда ни сюда не сковырнешь его. Пересаживать только. Это, думает, смерть моя пришла, что меня на поляну высадили, может, за ушами меня она не заметит?
Хвостик серый – кролик лихой. Его я со всех ног караулю. А у бабушки уже ноги не те, за кроликами по поляне гоняться.
Черный хвостик жует да жует, лапами задними раз себя один вперед только сдвинул. Тут, мол, перед носом моим уже съедено, можно дальше теперь, на один клеверок.
– Карауль лучше этого, бабушка… этот далеко не упрыгнет.
Караул!!!
Ох и хитер оказался зверь! Вокруг носа провел нас с бабушкой… как рванет! Только хвостик в малине мелькает…
– Держи его, бабушка!
– Святые угодники…
– Вылезай! Вылезай, кому говорят?! Все равно мы тебя с бабушкой уже оцепили… То-то же. Смотри! Он теперь, что умер уже, притворяется. Ишь какущий! А морковку, смотри-ка, бабушка, и на том свете ест…
– Можно, бабушка, хоть этого спать возьму с собой?
– Царь-Зайца, Федя, возьми.
Растут как на дрожжах на капустном листе и клевере наши кролики. Узнают уже нас с бабушкой. Я-то больше всех Чернохвостого узнаю. Большой ценой нам обратно из малины цапучей достался.
Приходил проверять их крольчатник Степан, угрюмый человек, дегтем пахший. Два мешка травы принес. Что, у нас самих травы, что ли, мало? Везде трава! Жуй – не хочу…