— Существуют две разновидности смелости, — сказал Максим Максимыч на улице, закуривая. — Первая включает умение настучать по морде подлецу и защитить свою крепость. Вторая — смелость идеалистов. Она вбирает две стадии. Первая — смелость жить и размышлять об устройстве жизни. Вторая — смелость жить и размышлять на трезвую голову.
— Третьей стадии нет? — уточнил Роман.
— Разве есть?
— Жить согласно своим принципам.
Максим Максимыч, до того шагавший, застыл как вкопанный. Сигарета выпала из пальцев.
— Вон как завернул. Впрочем, это скорее безрассудство, чем смелость. Но ты попытайся.
В холодном автобусе Роман размышлял, что значит последняя фраза Максима Максимыча. Обстоятельства не позволят тебе в каждом поступке соответствовать твоим высоким убеждениям, что будет подтачивать тебя и доведет до шизофрении? До самоубийства?
Кирила Петрович
Артур Станиславович взаправду исчез после каникул.
Шавалиев сообщил, что информатик также удалил страничку «ВКонтакте». Эткинд выразил уверенность, что информатик в страхе бежал подальше от 6 «А» и сменил имя.
Директор дал установку раз в неделю заниматься с отстающими во внеурочное время. Роман рассудил, что с восьмиклассниками номер не прокатит: предложение подучить материал после уроков они проигнорируют, а в случае уговоров пожалуются родителям, которые горазды поднимать бурю при малейшем намеке на ущемление их прав. Так что из отстающих Роман обычно оставлял шестиклашек, Хаирзянова и Исмаева, Титову и Сумарокову. В общем, всех тех, кому допзанятия помогали не больше йода при переломах и травяных настоев при пневмонии.
Однажды компанию учителю составил одинокий Алмаз Исмаев, удостоенный одноклассниками прозвища Кирила Петрович.
Все началось с «Дубровского». Пушкинский мелодраматический боевик пришелся 6 «А» по вкусу. Лишь Исмаев не включался в обсуждение. Читал он не по слогам, а по буквам и, как догадывался Роман, не понимал и половины из прочитанного. Целыми уроками Алмаз воздерживался от участия в обсуждениях, пугая учителя исключительно письменными работами, наводненными самыми ужасными ошибками, однако на «Дубровском» Исмаев решился. Когда Роман задал классу вопрос, что общего в характерах Андрея Гавриловича и Владимира Андреевича, Алмаз выпалил:
— Кирила Петрович!
Казалось, от хохота дребезжали стекла. Таким образом паренек получил свое прозвище.
Теперь Роман занимался с Исмаевым дополнительно: повторил с ним род существительных и определил упражнения для самостоятельной работы. Пока Кирила Петрович страдал над ними, Роман мучился с проверкой тетрадей. Сосредоточиться не удавалось, поскольку шестиклашке постоянно требовалась скорая лингвистическая помощь.