Как говорили об этом всюду: такое уже было и даже не слишком давно, и, разумеется, говорили справедливо. Но ведь все уже было.
Ночью я сидел на раскладушке в моем чулане с занавешенными окнами, прижимая ухо к «Спидоле» Анания Павловича — откуда я вытащил чуть не до потолка блестящую суставчатую антенну, — и слушал: оказывается, горело все!
Наконец-то знатоки на Западе прекратили удивляться необыкновенному интересу русского человека преимущественно к сводкам погоды. Уж теперь весь мир разговаривал со мной о погоде на русском языке.
Во-первых, оказывается, едва не сгорел дотла Воронеж.
Во-вторых, танковые войска и милиция уже давно оцепили все города.
В-третьих, по-видимому, горели не только Тула, Курск, подмосковный Дмитров и неизвестный мне какой-то Сарапул, но даже мой собственный родной город только вчера избежал огня!
Как передавали торжественно голоса об этом: огненный вал просто чудом удалось остановить дружинникам тракторного завода всего лишь в тридцати пяти метрах от городской околицы.
Я сидел потрясенный и тихо крутил настройку — но весь мир, хотя и по-другому, сам горел огнем.
Особенно в Соединенных Штатах, как сообщалось, стихийные бедствия достигали грандиозных размеров: здесь горят уже не леса, а море! Так, в районе Филадельфии, в том месте, где река Делавар впадает в Атлантический океан, из воды в небо дважды вырывались огромные языки пламени.
Два с лишним месяца почти каждый вечер я слушал передачи, а по ночам я очень плохо и мало спал. Ананий Павлович и Зика теперь у меня не жили (вначале из-за Лиды, потом вообще из осторожности), но за своим приемником Ананий Павлович пока что не заходил.
А между тем уже подошел — не слишком для нас заметный — Великий потоп в Лондоне, и пришла Египетская тьма в Мюнхен, и даже — что известно подробней — едва не случился Конец света в Нью-Йорке.
В Лондоне, как передавали, тропические ливни затопили наконец-то дамбу, и Темза вышла из берегов. Невероятная стена коричневой воды перекатилась через набережную у Вестминстера и ворвалась в зал палаты общин. Кончилось это пока развалом национальной экономики, сменой кабинета министров и т. д.
В Мюнхене шаровая молния ударила в наземную линию электропередач. Наступила тьма, и всюду, сползая с рельсов, опрокинулись трамваи, перекрывая прочно уличное движение. А пассажиры метро, построившись во тьме рядами, долго шли в ногу по подземным тоннелям, вопя от ужаса. Кончилось это все отставкой нового канцлера, сменой правительства и т. д.
Что же касается Нью-Йорка, то здесь после морских нефтяных и мелких речных пожаров начался повальный исход из всех водоемов земноводных.