– Может, они передумают, когда узнают?
– Нет, – уверенно сказала Дана. – Никогда.
Мостик затрещал, и одной ногой я всё-таки ступила в ледяной ручей. Вдруг в голове забрезжил спасительный вариант. Он порхал, как стрекоза над водой, поблескивал перламутровыми крылышками, казалось, протяни руку – и схватишь. Но это было не так-то просто. Нужно было идти на сделку с совестью.
– Давай лучше поиграем в шопинг? – предложила Дана, поднимаясь с пола.
– Подожди, – остановила я её, взяв за руку. – Это всё Ратонсито. Он виноват. Он не хочет в школу.
– Ну да, – пожала плечами Дана. – И что?
– А Элена хочет, – пояснила я. – Она хочет учиться на одни пятёрки. А он, по-моему, самый настоящий двоечник.
Я говорила с трудом. Всё это противоречило моим убеждениям. Нельзя ориентироваться на оценки! Нельзя обзывать человека, ну хорошо, мышонка «настоящим двоечником», потому что тогда он никогда не вылезет из двоек! Но у Даны заблестели глаза.
– Давай я буду за Элену, – сказала она. – А ты – за Ратонсито. Ты будешь хулиганить на уроке. А я – ябедничать учительнице.
– Ябедничать-то зачем? – вырвалось у меня.
– Ну ладно, – нетерпеливо кивнула Дана, – учительница пусть сама всё видит. И ругает его! Только я буду за учительницу. И за Элену, и за учительницу. Я буду ставить ему двойки!
Всё это мне не слишком нравилось. По крайней мере, учительницей должна была стать я, а не Дана. Ничего, по ходу дела сообразим. Я могу ввести чуть позже директора, который объяснит им всем материал (включая «учительницу»). Главное – начать. И хоть что-нибудь успеть сегодня выучить.
– Доставай мышей! – скомандовала я. – Первый урок – математика.
Дана захлопала в ладоши, а потом обняла меня за шею и звонко чмокнула в щёку.
– Я так тебя ждала! – радостно заявила она. – Со мной никто не играл, только ты!
Подбежав к кровати, Дана остановилась и растерянно улыбнулась.
– Я забыла: за чем я шла? – спросила она.
– За мышами, – с недоумением ответила я. – Мы же в школу играем.
– А-а-а, точно! – обрадовалась Дана. – Сейчас-сейчас!
Пока она усаживала мышек на рябиновом столике, превратившемся на сей раз в классную комнату, я достала из своей сумки листик и разорвала его на две половинки. Из одной сделала «доску». Написала на ней: 1 + 1 = 2; 2 + 2 = 4. Из другой половинки сделала две тетрадки. Одну – для Элены, другую – для Ратонсито.
– Пиши за Элену, – велела я Дане, показывая на доску.
Дана переписала оба примера и показала мне тетрадку.
– Это пять? – спросила она.
– Подожди, – поморщилась я. – Чего ты сразу про оценки?
– Потому что это самое интересное!