– Что вы там копаетесь, ребята! – поторопила я.
Дверь приоткрылась, но совсем чуть-чуть. На длину цепочки. А потом под цепочку просунулась рука. Ромкина.
– Давай!
Оскар же попытался просунуть морду, но она оказалась слишком широкой для такой щели, и он просто глядел на меня то одним глазом, то другим, улыбаясь во всю пасть.
– Что «давай»? – не поняла я и зачем-то потянула дверь на себя.
Цепочка натянулась, и Оскар с готовностью тявкнул.
– Листок!
– А ты дверь не откроешь? – растерялась я.
Он молчал. Рука никуда не девалась.
– У меня новости про Дану, – жалобно добавила я. – Про её болезнь…
– Я не могу, – прервал он. – Дай, пожалуйста, листок.
Что оставалось делать? Я осторожно сунула в щель схему исторички, Ромка забрал её и захлопнул дверь.
Я опешила от такой наглости.
– Спасибо! – глухо раздалось за дверью, и тут же яростно залаял обманутый в своих ожиданиях Оскар.
Я развернулась к лифту, треснула по кнопке ладонью. Вот нахал! Нет, вы подумайте! Натаскиваешь человека по истории, переживаешь за него, знакомишься с его родителями, а он и знать тебя потом не хочет!
Мне стало так нестерпимо стыдно за всю эту ситуацию, что я зажмурилась. Как я теперь с ним рядом в школе буду сидеть?! Надо отсесть, но куда? С другой стороны, почему я должна куда-то уходить, пусть сам валит! Если я ему разонравилась, то пусть отправляется на все четыре стороны.
На улице у меня загудел телефон. Вся в расстроенных чувствах, я хотела ответить эсэмэской-шаблоном, что сейчас занята, но звонила Ирэна.
– Вы уже поняли, в чём там дело? – отрывисто спросила она вместо приветствия.
– У Даны? Кажется… да.
– Скажу вам честно: я не верю.
– Как это? – удивилась я и села на скамейку у Ромкиного подъезда. – То есть у неё нет проблем с памятью?
– У неё вообще нет никаких проблем, – отчеканила Ирэна. – Дана – абсолютно здоровый ребёнок.
– А как же…
– Она показывает характер. Не более того. Всё, что ей нужно сейчас, – научиться трудиться. Раньше ей всё давалось легко. А теперь объёмы информации выросли. И ей приходится делать над собой усилие, чтобы запомнить всё. А она не привыкла. Так что я хочу обратить ваше особое внимание на этот момент. Вам нужно как можно больше заучить с ней наизусть. Она будет сопротивляться, плакать. Не страшно. Память – это мышца. Её нужно тренировать. Как в спорте. Как в гимнастике: через боль – к победам. У вас есть мысли, как вы станете её тренировать?
– Э-э, да, – промямлила я. – Я как раз обдумывала применение майнд-карты.
– Хорошо, – одобрила Ирэна, – действуйте. Пробуйте любые методы. Главное – заставить трудиться.