– Я не понимаю, – тер глаза Топ. – Все шклеты говорили, что у меня хорошая фантазия. Но я не могу представить: вот этот поезд движется, как я от кухни к двери, вот он проезжает эту клетку… и как дальше? Ведь дальше – все, нужны лимиты. Иначе против правил. Да, я знаю, что отец ездил, но… я не могу. И мне хочется реветь оттого, что мой мозг тоже в клетке и ему не хватает лимитов…
– Представь, что он едет по Панели, – говорила Мэй.
– Ну, это же совсем другое… Ты можешь идти по ней, но ведь ты КАК БЫ идешь. Это только кажется тебе, что ты двигаешься, как по кухне, а на самом деле ты нигде… Уфф, – откидывался он на койку. – Расскажите лучше про рассвет.
– Рассвет – это очень-очень круто, – в сотый раз описывал Вэн, хоть сам вживую никогда его не видел. – Это когда вначале ночь, как вот у вас, и вроде бы темно, но уже чувствуется, что сейчас что-то будет. И ты сам не замечаешь, как все светлеет. Тебе еще кажется, что темно, а потом ты – бац! – и видишь, что уже намного светлее. Только что все черное было, а сейчас уже такое серое, серебристое. А если выйти на ровное место, где видно горизонт на востоке – так там небо уже розовое, как вот волосы у Мэй. А если еще и облака… это такие большие кучи пара, ну или тумана, только они очень далеко и поэтому похожи на вату, – так они прямо красными делаются, будто их покрасил кто, как ту же Мэй… Красными и немножко страшными, потому что похоже на кровь. Получается, что каждый или почти каждый день у нас рождается в крови… А потом всходит Солнце. Это такой фонарь, который светит в миллиард раз ярче ваших – так ярко, что освещает все небо. Он не на ножке, а едет по небу, как по рельсам. То есть это на самом деле Земля вокруг него едет, но… такое ты точно не поймешь. Дело не в этом, а в том, что Солнце заставляет светиться все вокруг, и земля в каком-то смысле тоже светится, и люди. Если солнечный день – кажется, что все сделано из света. И если пасмурный – тоже, только свет не веселый, а немножко депрессивный, но это по-своему круто, особенно осенью…
Топ вздыхал, а Вэн трогал свой горячий нос. Может, у него потому и получалось так все описывать, что он не видел рассвета. Ведь то, что видишь, попробуй потом опиши, это все знают.
У карабанды выработалась своя тактика работы. Вначале Топ вычислял, куда им пойти – то бишь где много детей, не очень много буцников и недавно были проверки. Чем лимитнее клетки – тем меньше надежд на хороший гонорар, но и тем меньше шансов встретить клеткарей. Последние шастали в основном по людярням, вылавливая нелимитчиков.