Повалился на бок, щекой к прохладной обивке.
– Родина... – шептал. – Открою тебе секрет... Дедушка Баламут помирать собрался. Срок вышел...
– Не успеешь, – пообещал Ржавый. – Довезем до границы, перекинем на ту сторону, там и помирай.
– Это ты не успеешь... – пообещал незнакомец и глаза прикрыл. – Будете тут хоронить. Баламута – в родимой Талице...
Ржавый заторопился.
Задергал рычаги.
Машина чихала и не заводилась.
– Только уж... – попросил, затухая. – Не сжигайте... Не надо... Чтобы могилку... дождем смыло...
– Нет! – кричал Ржавый в отчаянии. – Не умирай! Погоди малость! Ты не сделаешь мне такой пакости!..
– Сде-лаю... – шепнул, обмирая.
И сделал.
Его ликвидировали ночью.
Тайком.
Без музыки и свидетелей.
Только служительница – для дела. Уполномоченный – для протокола.
Заколотили. Опустили. Сожгли.
Пепел отвезли к границе, дождались попутного ветра и развеяли над тамошней территорией.
Во избежание дурного примера, который всегда опасен.
10
Наутро Непоседов увидел ее на площади.
Девочку – светлосиний карнавальный фонарик, что вприпрыжку бежала в гримерную.
Рядом бежал старый спаниель за тем же делом.
– Собачка! – кричала на бегу. – Какие у тебя ушки, собачка! Мягкие! Шелковистые! Вот бы из них – сапожки!..
И хохотала радостно.
Увидела Непоседова – кинулась к нему, юная и доверчивая.
– Ур-ра! И не поверишь! С сегодняшнего утра! Я! Невеста! Вместо Начинки! Ур-ра-ра!!..
Добежала. Встала. Глядела на него в радостном потрясении.
Спаниель встал, дожидаясь.
– Ты слышишь? Я – невеста! И имя дали – вместо номера!
А Непоседов уже оглох, ослеп, стремительно уходил в себя, как опускался в прозрачные глубины в поисках драгоценной жемчужины.
– Есть предложение, – сказал осторожно, чтобы не спугнуть. – Сбежим. Вместе. Прямо сейчас.
Смотрела, не понимая.
– Куда это?
– Далеко. Через стенку. Вдвоем.
– А как же невеста?.. Карета с женихом?..
– Я жених, – сказал тихо. – Ты – невеста моя.
Глядела пристально, закусив губу. Как выискивала скрытый подвох.
– Что тебе эта роль? Я предлагаю жизнь. Как захотим, так оно и будет.
Обошла аккуратно, чтобы не задеть.
– Потом... В другой раз. Очень уж хочется...
И побежала через площадь вприпрыжку за спаниелем.
А Непоседов глядел ей вослед.
Как захотим, так оно и будет. Как захотели, так оно не вышло.
И одинокий ныряльщик без добычи медленно и неохотно всплывал на поверхность...
Заняли свои места.
Выдвинулись на исходные позиции.
Зафиксировали на лицах выражения.
Но поезд... не пришел.
Не пришел поезд – международный экспресс, не проскочил через поля, не промелькнул через перелески, пузом не прошелестел по рельсам.