– С женами моими разлучали?.. Детскими страшилами пугали?.. Поесть не давали ко времени?.. Желая свести со света сосущего молоко младенца... И не надейтесь, что и теперь вам удастся, не надейтесь!!
Передохнул. Всхлипнул. Почесался со стоном. Зачерпнул камней пригоршню:
– Гранат – а по-русски виниса-камень, сердце веселит и кручину отдаляет... Сапфир охраняет, лал кровь очищает, адамант – камень крепок – от ярости удерживает и сластолюбия... А ну, не стони! Не стони ты, убогий человече!!
– Батюшка, – воззвал со всхлипом. – Что я теперь без уха? Раб клейменый...
– Дурак ты, – посуровел царь. – В старость вошел, а ума не имеешь. Кто бьет, Воняло, тот лучше, а кого бьют да вяжут, тот хуже. Чтобы не стать наковальней, Воняло, стань молотом. Повтори теперь, как запомнил.
– Ох, батюшка... Поздно мне в молоты: пробовал – не выходит.
– Ах-ах! Чистенький какой! Был при государе в великом приближении, и в том приближении будучи… Враг, враг! – завопил. – Перевертень! К Литве утекать?!.. Зажарить, собаку! Целиком и на вертеле!!
Передернулся от зуда, волдыри покарябал, слезу пустил скорбную:
– Не мною начато, Воняло. Как тому взойти, что гнило сеяно?..
Захлопнул ларец, спросил деловито:
– На Англию как проехать?
Изумился:
– Не знаю, батюшка... На Англию – через воды.
– Подь сюда. Подь... Ближе. Еще ближе...
– Боюсь, батюшка.
– Да не трону уха, не трону... – Заспешил в горячке: – Шведский король под защиту просится... От злоумышленников своих... Шведский бежит в Россию, русский в Англию, аглицкий в земли гишпанские, гишпанцы в Индию, те к африканцам, африканцы – к самояди... Всяк от страхов своих... Нету, Воняло, нету царям покоя на земле!
Оттолкнул с раздражением:
– Да не в Англию я теперь, не в Англию... С Новгородом не посчитались... В ярости непомерной гнев наложу и опалу! Видал? Все тут записаны: кого в Волхов метать, кого кольями протыкать... Они еще жрут-жируют, баб на печи мнут: многая лета! – а многих и нету...
Смеялся, причмокивал, руками встряхивал, пузырился слюной сверх меры, потом сказал озабоченно:
– Колокол на Москве упал – к беде... Помру, что делать станете? Говори!
– Живи, батюшка. Живи и нас радуй.
– Не, я помру, помру... Вкушу смерти. Наворотите без меня крамолы с самоуправством, а я вдруг воскресну, гонение великое воскурю... Ох, воскурю!
Поглядел с сумасшедшинкой:
– Не веришь, небось?
– Верю, батюшка.
– А веришь – слушай дальше.
Заговорил напевно и с грустью:
– Есть остров на море, остров Нескончаемого Веселия – отовсюду далек. Через бурные воды, пороги с пучинами в вечную его благодать, где жители многосмышлены, разумительны, в слове и деле неколебимы – не наша пьянь-вонь. Всяк день на острове тепл и тих, к работе располагает, всяк вечер – смех, плясание, детское лопотание. Нужен дождь – их дождем сбрызнет. Нужен ветерок – их обдует. Едят, пьют, веселятся, счастье с радостью глотают, а кончились припасы – разулся, встал босым на землю, пустил корни, опушился листьями, обвис плодами – сливы-финики, яблоко с орехом: живи-радуйся... Всем счастье на острове и никому горе.