– А там болеют? – спросил Воняло, заслушавшись.
– Болеют. Животами маются от смеха.
– Там помирают?
– Помирают, Воняло. Единственно – от пресыщения радостью.
– А туда пускают?
Ощерился злобно:
– Пускают... Шиш тебе! Всякого пускать – остров поганить. Приеду – заборов понаставлю и охрану заведу. Наползут тараканами, мигом загадят...
Похихикал сладостно, руки потер:
– Пузырь при тебе?
– При мне, батюшка.
– Попердеть можешь? Молодость вспомнить.
– Да он, батюшка, пересох. Скрип один, и только.
– Понял теперь? Время, брат, не воротишь... Иди давай. Навонял – не вздохнуть.
И полог отдернул.
16
Темнело по округе.
Тени вечерние удлинялись.
Звезды показывались поверху и луны огрызочек.
– А этот где? – спросил царь с интересом. – Главный мой охранитель?
Столбенел на кобыле великан Кирюшка, ногами до земли доставал.
– Какой еще – этот? – сказал с важностью. – Нету никакого этого.
И лошадь промял.
Рядом стояла пешая Авдотька, секиру держала наизготовку.
– Мы его, батюшка, руками порвали и в колодец кинули. Схоронили концы, чтоб крамола не завелась.
– Ну да?
– А чего мешкать? Пожил свое и будет.
– Авдотька, – сказал с одобрением, – ты меня удивляешь. Ты меня утешаешь и потешаешь, Авдотька.
– То ли еще будет, батюшка. Чего дальше прикажешь?
– Едем, – велел. – В ночи сбережемся.
Это ей не понравилось.
– Не, батюшка, – и секирой пристукнула. – Не дело – уезжать без острастки. Чтоб навек забоялись.
– Думаешь?
– Думаю, – сказал Кирюшка. – Этого – Вонялу. Этих – баловников. Порвать и в колодец.
– Я не согласная, – возразила Авдотька. – Отдай мне Вонялу, батюшка. В шуты-развлекатели.
– Лучше убить, – сказал Воняло.
– Лучше в шуты, – сказал царь и животом забурчал.
– Ах! – завопили баловники. – Это мы мигом, царь-государь! Это мы враз!
Подскочили, стали обмахивать платками, дуть на него и возле.
– Чего это они? – спросил с подозрением, а Авдотька секиру выставила.
– Как чего? – кричали наперебой. – Сам, небось, приказал! Бурчанием чрева своего! Охладить на жаре...
Поглядел на них страшно, кулаки сжал, опять забурчал.
– О! – сказали. – Все слышали? Подтвердил, батюшка!
И дальше – дуть-махать.
Молодые, ловкие, увертливые, – царь осмотрел с интересом, пальчиком поманил: без раздумий вскочили на запятки.
Ко двору в дураки.
– Кого же тогда сказнить? – сказал царь и мужиков оглядел.
У плетня, на привычном месте, сидел на пеньке малоумный старик Бывалыч, звезды осматривал.
Царь – не царь, а у него забота: знак не упустить.
– Этот – чего?
– Этого, – сказала Авдотька, – можно. Этому пора. Засиделся в жизни.
Кирюшка кобылу тронул.
– Не надо, – попросил Воняло. – Не трогайте. Он знаки караулит с неба.