– Я есть не стану‚ а эти пусть едят. Эти съедят – не треснут‚ а я не стану‚ и барину не подам...
Матюша побрел по двору‚ звон ощущая в голове от неподъемного чугуна. Потом звон прошел‚ но оставалось щекотание в ушах‚ которое требовало незамедлительной проверки.
Пес брехнул.
Конь поржал.
Ворота скрипнули.
Прикрыл луну облак рассеистый.
Прислонил ухо к земле‚ стоны услыхал поодаль‚ крики‚ треск ружей и звон мечей‚ грузный вдали топот и смятенного многолюдства говор. Враг‚ не иначе‚ пустошил волости‚ жгучи и воюючи‚ гарь натекала от старания пушкарей‚ хмарь‚ сивая мглистость‚ и люд кашлял‚ тревогою объят от конского рысканья и горестей дымных.
Посидел на крылечке‚ прикинул – скорым шагом пошагал в хлев‚ углядев на полу‚ возле коров‚ выставленные наружу Афродитины прелести.
– Эй‚ пробудись-ка.
Милитриса встрепенулась на мужской голос‚ будто солдат на трубу‚ с оханьем уселась на соломе‚ пожеманившись по привычке:
– Мы у мадам Аграфены спим допоздна.
– Долго спать – стариком стать.
– Мы у мадам Аграфены конфектуры по утрам кушаем.
– Ты их отработай сперва.
– Нас‚ мамзелей‚ у мадам Аграфены – нарасхват.
– С одной управимся.
Поглядела на него‚ сказала:
– Каков ваш прожект?
Матюша сел рядом‚ обтрогал обстоятельно всякую ее припухлость‚ остался доволен:
– Ты баба с прижимом. Нашей породы. Беру тебя в дело.
– Велико ли дело?
– Войско на подходе‚ двунадесять языков. Твоя работа – моя забота.
– Прибытки – поровну?
– Прибытки поровну.
Прикинула: вдвоем вроде бесперебойнее. Вдвоем барышнее.
– Как бы злодей не пошарил‚ – сказала озабоченно. – Народ нынче какой? Народ нынче лихой. Без приданого – кто позарится на бедную девушку?
– Не пошарят‚ – похвалился Матюша. – Мы наши достатки в земле упрячем. Земля – тот же сундук‚ да отомкнуть трудно.
– Шафрану надобно‚ – еще сказала. – Благолепность навести лицу. Анис нюхать часто, для оживления памяти. Кто недодал‚ кому перевешано. А обманешь‚ – погрозила‚ – и я тебя оболгу пред кем хошь. А то хлебцы замешу на змеином сале. Ты съешь‚ тебя и разорвет по макову зерну.
– Не разорвет‚ – пообещал Матюша Прыткач‚ Матюша Урви-Ухо‚ валетной красы бес Матюшка: ему ли не знать?
Пошел через двор‚ стукнул в окно‚ разбудил Оплечуева:
– Барин‚ промышляй о себе. Не становись на бой‚ барин. Того для‚ что не твойское это дело. Лучше беги, я тут присмотрю.
А про себя просчитал далее в сладостном ожидании достатков:
– Пинда‚ шонда‚ сезюм‚ вондара‚ девера‚ декан...
– Куда бежать-то? – спросонья поинтересовался Оплечуев, заранее непуглив. – Неужли в землю Офирскую‚ расплохладистую‚ небесным доброуханием одарённую?