смотрел на нее, другая часть лица была в тени. – Мне никогда не нравилась эта история.
- Почему нет?
- Это романтическое объяснение многому, чего мы не понимаешь. Откуда мы, наша
связь с дракончиками, почему мы помогаем им менять облик. Даже лей-линии разных
миров.
- Но история тебе нравится не поэтому, - поняла она. – Что тебя беспокоит?
Он отошел от нее на шесть шагов, развернулся и пришел обратно. Встав перед ней,
он поднял руки и расправил крылья.
- Что ты видишь? – спросил он сухо, не раскрывая свои мысли.
Она смотрела на него. В голове были сотни ответов: любимый, начнем с этого.
Сильный дракониан, похожий на человека, бесстрашный воин. Но он ждал другой ответ, и
она не знала, какой. Лир мог водить разговор по кругу, путая ее, но Эш был прямолинеен.
Он не играл словами, и она решила перейти к делу.
- Что ты от меня хочешь? Я вижу то же, что и ты в зеркало.
Он опустил руки, крылья беспокойно двигались. Он смотрел на лес, на все, кроме
нее.
- Я не похож на остальных, - сказал он.
Она напряглась. Вот, на что он намекал. Он еще не упоминал раньше разницу между
ним и остальными.
- Не так сильно, - осторожно сказала она. – Ты все равно дракониан.
- Я знаю, что я – дракониан, как и они, - бормотал он. – Но я всегда был другим, и не
только внешне. Я не могу быть среди них.
Она выбирала слова осторожно, чтобы не навредить случайно.
- Остальные ведь в родстве? У тебя другая кровь, конечно, ты не можешь слиться с
их семьей.
Он посмотрел на нее.
- Но что у меня за кровь?
Он спросил и напрягся, ожидая ее ответа. К этому он вел. Он начал расхаживать
перед ней.
- Это лишь имя, - тихо и быстро говорил он. – Он был почти безумен, когда сказал
его матери. Может, хотел навредить Самаэлу. Никто не знал, кем он был, даже она. Она не
хотела давать мне имя, чтобы я не страдал с ним, но когда я родился, она знала, что
должна почтить его желание. Она сказала перед смертью, что сделала правильно, что я
выгляжу как он, и что я по праву ношу это имя. Она сказала, что мне хватит сил.
Он резко замер и повернулся к ней.
- Это лишь имя. Я выгляжу немного иначе, но это ничего не значит. Я не один из них.
Пайпер смотрела с болью. Он пытался убедить ее и себя, что не был Таротом. Он не
хотел быть другим, нести это бремя. Дело было не только в детях и истории короля
драконов. Что-то долгое время не давало ему покоя. Может, всю жизнь.
И ей придется раздавить его хрупкую надежду в последний раз.
- Я говорила тебе о видениях с воспоминаниями Натании, - сказала она, голос