Кассандра отдала бы все на свете, чтобы взглянуть на мир его глазами, глазами художника, но, увы, не видела ничего, кроме дождя. Дождя, от которого промокла до нитки.
Еще немного покружив по переулкам, Фалько нырнул в ворота, деревянные створки которых со скрипом раскачивались на ветру. Кассандра поспешила за ним и оказалась в маленьком дворике, перед открытой мраморной лестницей. Фалько взбежал наверх, перескакивая через ступеньки. Лестница вела к массивной, выкрашенной в красный цвет двери, обрамленной римскими колоннами.
Кассандра невольно содрогнулась, заметив бронзовый дверной молоток в виде горгульи со сморщенной старушечьей головой и разверстой в безмолвном крике пастью. Он почему-то напомнил ей о тете. Девушка мысленно пожелала Агнессе набраться сил в Абано и благополучно вернуться домой.
Фалько достал из кармана ключ.
— Ну вот, мы пришли.
Кассандра дрожала от холода, промокшие нижние юбки липли к ногам. Фалько отпер дверь и впустил ее в теплую темную комнату. Отыскав огниво, зажег фонарь. Яркий свет на мгновение ослепил Кассандру.
Фалько пересек комнату, чтобы зажечь масляные лампы, стоявшие на подоконнике. Девушка огляделась. Мастерская оказалась просторной комнатой с высоким сводчатым потолком. Ее стены были разного цвета: кремовая, ярко-синяя, светло-серая и едко-зеленая, цвета рвоты, которую полночные гуляки извергают в каналы. Кассандра провела рукой по стене, и под ее пальцами стала осыпаться штукатурка. Родственник Тициана Вечеллио мог выбрать для своей мастерской более приятное место.
Здесь почти не было мебели, кроме характерных атрибутов живописца: табурета, мольберта — пустого, к немалому удивлению Кассандры, — и бордовой кушетки, на которой, по всей видимости, располагались натурщицы. У окна стоял длинный стол, заваленный кистями и каким-то хламом. Вдоль стен были сложены чистые холсты. В углу помещались ширма, оловянный таз и старый сундук.
Кассандра уселась на край кушетки, радуясь передышке и жалея, что нельзя избавиться от вымокшей одежды. Бархатная обивка хранила следы былой роскоши.
— Так Вечеллио работает здесь?
— Ну да. Я же тебе говорил. — Фалько копался в сундуке, и голос его звучал глуховато. — А что? Ты ждала чего-нибудь более… изящного? — Он вынырнул из сундука с ворохом кремового шелка и кружев.
Девушка прижала к губам ладонь, чтобы не рассмеяться.
— Что это?
— Платье натурщицы, — объяснил Фалько. — Можешь снять мокрую одежду. А то заболеешь. Будешь, как твоя тетушка, ходячей покойницей.
— Не думаю, что такое может случиться от мокрого платья, — возразила Кассандра, у которой уже зуб на зуб не попадал.