Ее настойчивость вызывала подозрение, и я решила, что она в сговоре с тюремщиками. Родика не говорила ничего, но я была уверена, что на моем месте она бы сделала то же самое. В конце концов меня вызвал к себе начальник тюрьмы. Он был довольно молод, на вид ему было не больше сорока. Рядом с ним сидел бородатый мужчина, которого я раньше не видела. Начальник обратился ко мне по-румынски:
— Почему ты доставляешь мне неприятности? Что я тебе сделал?
— Это не имеет к вам отношения. Послушайте, у меня есть сын, которому еще не исполнилось и двух лет. Если сербы отправят меня обратно на родину, меня посадят в тюрьму, а ребенка отберут.
— Я не хуже вас знаю румынское законодательство. Вы правы, скорее всего, так и будет. Но это не повод поднимать столько шума! Вы видите этого мужчину? Это господин Бладан из УВКБ, он приехал сюда ради вас. Ну что, теперь вы довольны?
— Да, очень довольна! Господин Бладан, я не прошу вас вмешиваться. Я просто хочу быть уверенной, что в УВКБ знают, что я здесь и что меня не отправят в Румынию, предварительно не разобравшись в моей ситуации.
— Хорошо, мадам Матей, теперь я в курсе.
Это было все. Начальник тюрьмы нетерпеливо завершил беседу:
— Ладно, возвращайтесь в свою камеру.
Родика тут же набросилась на меня с расспросами:
— Ну что?
— Я видела представителя УВКБ!
— А ты уверена, что он действительно из УВКБ?
— Ну… у него висела карточка на шее… Но теперь, когда ты мне об этом сказала, я вспоминаю, что даже не посмотрела, что на ней написано.
Внезапно я спустилась с небес на землю. Как я могла быть такой глупой и не проверить личность бородача? В любом случае было уже поздно, теперь оставалось только ждать. Я снова начала принимать пищу.
Вскоре Родика с дочерью уехали: имея на руках несовершеннолетнюю дочь, она отделалась пятнадцатью днями тюрьмы. Охранник пришел в камеру и сообщил, что они покидают тюрьму. Но куда их повезут? Этого им никто не сказал. Без них мне стало совсем плохо. Мы успели подружиться, делились друг с другом всем. Я все больше беспокоилась о своей дальнейшей судьбе. Несколько дней спустя настала моя очередь, двадцать дней заключения истекли. Возле выхода из тюрьмы меня посадили в мини-вэн без окон, где уже были четверо или пятеро заключенных. Я заговорила с юным румыном, сидевшим рядом со мной:
— Вы не знаете, куда нас везут?
— Мне кажется, нас возвращают в Румынию.
— Вы уверены?
— Я уже пять раз переходил границу, и пять раз меня отправляли обратно в Румынию! Я знаю дорогу наизусть. Это просто понять: если примерно через двадцать минут мы свернем и проедем через железнодорожные пути, значит, нас везут на родину.