Марьяна. Проданная в рабство (Матей) - страница 37
Моя мать, которая теперь была на пенсии, приехала навестить нас, получив туристическую визу на три месяца. Я не видела ее больше трех лет. В аэропорту мне пришлось встать прямо перед ней, чтобы она меня узнала. Несколько секунд мама стояла неподвижно, затем поставила на землю свою сумку и тихо выдохнула:
— Но что у тебя на голове? Что ты сделала со своими волосами?
— Здравствуй, мама! Как доехала?
— Будь добра, перекрасься обратно в свой цвет, как только мы приедем к тебе домой! Боже мой, это просто ужасно!
Я специально не предупредила, хотела посмотреть на ее реакцию. Всего несколько дней назад я коротко подстригла волосы и покрасила их в черный цвет; я только что порвала с Филиппом, англичанином, с которым встречалась два года, и мне захотелось полностью измениться, как и большинству женщин после разрыва… Стефан нашел это очень милым. Но вот мама…
Я была рада ее видеть. Мы много путешествовали по стране, часами разговаривали обо всем подряд, и Стефан заново познакомился со своей бабушкой: в общем, мы наверстывали упущенное время. По истечении трех месяцев она попросила продлить ей визу, подкупив сотрудника префектуры традиционным румынским сладким пирогом. Должно быть, чиновник оказался сладкоежкой, поскольку мама осталась еще на три месяца. Когда она уехала, мне стало немного грустно, но отныне моя жизнь была в Австралии. У меня была хорошая работа, машина; я даже нашла православную церковь. Стефан обзавелся друзьями; у меня тоже появились здесь друзья всех национальностей, большинство из которых были австралийцами английского происхождения, лучше понимавшие некоторые аспекты моей культуры. На Рождество, например, я чувствовала глубокое разочарование. В декабре здесь самый разгар лета! Жарить индейку в течение четырех часов, когда на улице стоит сорокаградусная жара… С моими английскими друзьями мы решили праздновать Рождество дважды: 25 декабря в семье и все вместе в июле, когда в Австралии наступала зима. Конечно, снега здесь не было, но, по крайней мере, температура воздуха позволяла нам разжечь камин. Мы развешивали традиционные украшения, готовили индейку, открывали подарки, как в самую настоящую рождественскую ночь. Для детей, которым таким образом подарки доставались два раза в год, это было настоящим счастьем!
В общем, мне удалось обрести равновесие. Если бы кто-нибудь сказал тогда, что я вернусь жить в Румынию, я рассмеялась бы ему в лицо.
Дети улиц
Чтобы защитить свой диплом психолога, я должна была сдать исследовательскую работу на тему по своему выбору. Просматривая различные газетные статьи в поисках нужной идеи, я открыла для себя проблему уличных детей. В Румынии, при режиме Чаушеску, их не было. Как я могла представить, что в такой богатой и современной стране, как Австралия, люди могут умирать от голода и спать на тротуарах? Расспросив друзей, я узнала, что бродяги в основном собираются около железнодорожного вокзала Перта. До сих пор я не обращала на них ни малейшего внимания. Однажды после обеда я отправилась туда и увидела их впервые. Там были и взрослые, но в большинстве своем это была молодежь, многие совсем еще дети. Одному из них не было и трех лет. Аборигены были почти раздетыми. Ничем не занятые, все они бесцельно бродили взад-вперед. Мое сердце сжалось. Я подошла к группе подростков, которые с любопытством уставились на меня.