Гэри подошел к молодому человеку за прилавком и вытащил из кармана свой толстый бумажник с замысловатым тиснением.
— Я заплачу за моих юных друзей. И что бы они ни заказали, — он наклонился к кассиру и заговорщически ему подмигнул, — увеличьте это втрое всем присутствующим. — Он пальцем очертил в воздухе круг.
Взяв мороженое, они сели за столик.
— Итак, Трэвис, за какой ты дом? — спросил Гэри, отправляя ложечку мороженого себе в рот и покряхтывая от удовольствия.
— О, Нортбрук. Определенно Нортбрук, — ответил тот без колебаний.
Гэри показал на Трэвиса ложечкой.
— В самом деле! Я сразу понял, что ты за Нортбрук, но в случае чего готов был тебя переубедить. Танарис? Вулфрик? Кто знает, что у человека в голове.
Трэвис просиял.
— Что ж, ладно, — сказал Гэри. — Давай, что ли, определим, к каким домам принадлежат твои друзья?
— Да! Дилл — музыкант. Так что…
— Братство Минстрелс, — одновременно произнесли Гэри и Трэвис, и оба заулыбались.
— Хорошо, а Лидия… она суперумная, любит читать и писать… значит… Дом Летра? — спросил Трэвис.
— Да-да, — сказал Гэри, потирая подбородок. — Или… Орден ученых?
Трэвис обдумал это предложение. Ему не хотелось спорить со своим кумиром, но он осознавал, что у него, вероятно, нет выбора.
— Вот только у них там обет о пожизненном целомудрии.
— Я об этом и забыл, — пробормотал Гэри.
— Нет уж, — сказала Лидия. — Мой обет целомудрия распространяется исключительно на школьные годы. Так что я за первый вариант. Послушайте, я не хочу прерывать ваши кровавые распри, но, Гэри, расскажите нам о том, как вы стали писателем.
Он проглотил кусочек мороженого.
— Я вырос на ферме в Канзасе. Пшеница, кукуруза, животные. Работали от рассвета до заката. Мне нравились книги Клайва Стейплза Льюиса, Джона Толкина и Роберта Говарда. Работая, я рисовал целые миры в своем воображении: персонажей, людей, языки, расы, сражения. Это было моим спасением. Вскоре я уже не мог держать все это в голове, и мне пришлось переносить кое-что на бумагу…
— Я так тоже делаю! — воскликнул Трэвис. — Работаю на складе пиломатериалов и за работой много чего выдумываю. А как к этому отнеслись ваши родители?
Печальная улыбка.
— Мой отец… не был добрым человеком. Он выжимал из меня все соки и считал, что писательство — это глупость. И, вероятно, был прав. Но ни тогда, ни сейчас никому не удалось бы меня отговорить.
Повисла пауза. Гэри съел еще ложечку мороженого.
— Ты писатель, Трэвис?
— О нет.
— Почему нет?
— Ну… я не умею писать.
— А пытался?
— Нет.
— Вот потому и не умеешь! Научиться писать можно только на практике. Чтобы стать писателем, необходимо воображение, которое у тебя явно есть. Нужно много читать, что ты явно делаешь, и писать. Ты еще этого не делаешь, но тебе непременно стоит начать.