Она пролистала страницы.
— Ух ты, писал от руки? Кто же так делает? Посмотрите только на этого Шекспира.
— Да я уже несколько недель без ноутбука.
Еще один укол — на сей раз беспокойства.
— У тебя все в порядке? Ну, дома?
— Да, все нормально. — Голос у него был беззаботный, но не очень.
Если он лгал, то сейчас у него получалось лучше, чем тогда, когда он скрывал Амелию.
— Я тебя поняла. Какие у вас с Диллом планы на сегодня?
— Дилл сегодня работает. Я продаю дрова для растопки, — ответил Трэвис.
— Ты серьезно? Ты пишешь рассказы от руки и продаешь дрова? Может, я покажу тебе фонарик, и тогда ты будешь поклоняться мне как божеству?
— Я наконец унаследовал это дело. Ламар, с которым я работаю, занимался этим много лет. Мы собираем остатки древесины в увязки и продаем их как дрова для растопки. Но ему, похоже, надоело. А мне это приносит дополнительный доход, и я могу откладывать понемногу на новый ноутбук и курсы для писателей.
Лилия выглянула в окно и увидела пикап Трэвиса, нагруженный древесиной.
— Пап! — позвала она. — Иди, купи у Трэвиса эти его несчастные дрова.
Доктор Бланкеншип, неслышно ступая в своих тапочках, подошел к двери с бумажником в руках.
— Трэвис! Здравствуй.
— Здравствуйте, доктор Бланкеншип.
— Похоже, ты по-прежнему работаешь на складе?
— Да, сэр. И, скорее всего, продолжу после окончания школы. Последние несколько лет дела у нас идут не очень, так что я один из тех немногих сотрудников, кто остался.
— Тебе нравится это занятие?
— Да, сэр. Люблю запах древесины. К тому же там у меня есть время подумать о своем.
— Делай, что любишь, и тебе не придется работать ни единого дня в жизни, — произнес доктор Бланкеншип.
— Это не я, кстати, попросил Лидию сказать вам, чтобы вы купили у меня дрова, — заметил Трэвис.
— О, я знаю. Если бы ты попросил ее, она бы наверняка отказалась.
Он купил у Трэвиса половину.
Трэвис уехал, а Лидии подумалось, что в последнее время его улыбка, с двумя искусственными передними зубами, стала немного другой: торжествующей — как будто он совершил переправу через бурлящую реку и оказался на другом берегу или выжил в какой-то великой битве. Он весь светился, словно очищенный огнем.
* * *
Через пару часов после того, как уехал Трэвис, у Лидии зажужжал телефон.
«Сижу с толстым конвертом из Нью-Йоркского университета», — написала Далия.
«О боже, открывай скорее».
Несколько минут спустя телефон снова зажужжал. Далия прислала фотографию письма о зачислении в университет.
«ПОЗДРАВЛЯЮ!»
«Я в экстазе. Обязательно скажи, когда получишь свое».
— Мам! — крикнула Лидия. — Сегодня еще не приносили почту?