Они сели. Отец Дилла положил руки на стол. На костяшках пальцев одной руки у него было вытатуировано слово «Марк», а другой — «16:18». Вот такой поворот. И не к лучшему. Не самое обнадеживающее зрелище — замечать за ним все новые странности.
Дилл старался говорить непринужденно.
— Привет, пап. Ты, похоже, татуировки сделал.
Отец посмотрел на свои руки так, словно услышал об этом впервые.
— Да, сделал. Мне здесь не дают практиковать мои обряды, поэтому теперь я ношу знаки веры на собственной коже. Этого им у меня не отнять.
Похоже, ты неплохо справляешься. Все думали, что в тюрьме отцу придется непросто, учитывая, за что его посадили. Но они недооценивали отцовскую харизму. По всей вероятности, если можешь убедить людей брать в руки змей и пить яд, то вполне способен найти себе защиту от тех, кого отец называл «содомитами».
Они сидели друг против друга. Повисла неловкая пауза.
— Ну… как ты тут? — спросил Дилл.
— Живу одним днем, хвала Иисусу.
— Тебя… нормально кормят? — Поддерживать разговор было непросто. В тюрьме даже погода не являлась предметом обоюдного интереса.
— У меня есть все, что нужно. Как дела у тебя и у твоей матери?
— Пытаемся свести концы с концами. Работаем изо всех сил.
В его пристальном взгляде блеснул странный огонек, отчего Дилл ощутил темноту внутри.
— Рад слышать. Работайте, расплатитесь с долгами, чтобы я мог заново отстроить свой приход, когда выйду на свободу. Возможно, ты ко мне присоединишься, если к тому времени укрепишься в вере.
Дилл поежился.
— Да, возможно. Кстати, завтра в школу.
Поставив локти на стол, отец сплел пальцы, словно в молитве.
— Сейчас та самая пора, не так ли? И как же ты проведешь этот учебный год? Будешь ли служить Христу и говорить со своими сверстниками о Спасении и знамениях? Будешь ли за меня делать то, чего я сейчас делать не могу?
Дилл снова поерзал на стуле и отвел взгляд. Ему не нравилось смотреть отцу в глаза. Отец мог одним взглядом убедить человека совершить нечто опасное.
— Я… мне кажется, моих одноклассников мало волнует, что я говорю.
Прекрасно. Лишнее напоминание о том, как я непопулярен в школе, а заодно и повод разочаровать отца. Два в одном. Эти поездки в тюрьму — сущая радость.
Отец подвинулся к Диллу, впившись в него взглядом, и заговорщическим голосом произнес:
— Тогда не говори, а пой. Используй голос, который даровал тебе Господь. Задействуй руки, которые Господь наделил умением играть на струнах. Распространяй Слово Божие через песню. Молодежь любит музыку.
Дилл подавил горькую усмешку.
— Да… только не о змеях и тому подобном. Такая музыка не очень популярна.