Его ударили обухом по основанию шеи, и Август грохнулся на пол. Доски затрещали под ним. У него двоилось в глазах, цепь на горле сжималась все сильнее. А потом они бросились на него, молотя руками и ногами. Удары были слабыми, боль краткой, но все это мешало сориентироваться.
– Сунаи…
– …в точности как она сказала…
– Давай вяжи его…
Кулаки Августа сжались, и он осознал, что по-прежнему держит смычок, но тот прижат к полу чьим-то ботинком.
Сквозь частокол ног он увидел, как Рез удалось вырваться. Она шагнула к нему, а он попытался сказать ей – беги, уходи! Но она не послушалась. Она никогда не слушалась.
Рез ринулась в свалку и выдернула одного Клыка из группы. Остальные на миг растерялись, выбирая между двумя целями. Ботинок сместился, и Август яростно хлестнул противника по ногам. Тот с криком упал и схватился за голень. На коже его расцвела кровь, а вместе с нею – свет.
Музыка была не единственным способом вызвать душу на поверхность – этому научил его Лео. Август схватил человека за лодыжку. Кость хрустнула у него под пальцами, а душа запела в нем, резкая, как удар электричества, и такая же яростная. Ледяная вода, и гнев, и один-единственный крик.
«Давай же!» – подтолкнул его брат, и мир замедлился. Каждая деталь в разгромленной комнате, от покоробившихся досок до огонька свечи, вдруг сделалась очень отчетливой.
Клык обмяк. Глаза его были выжжены. Август поднялся на ноги, сорвал цепь с шеи. Остальные нападавшие попятились, явно разрываясь между приказами и обещаниями, – и примитивным физическим страхом.
Все они отступили на несколько шагов – кроме одного.
Один из Клыков стоял в дверях, держа Рез в качестве живого щита. Одной рукой он вцепился ей в волосы, а второй прижимал к горлу девушки зазубренный нож.
– Брось смычок, – сказал он сквозь окровавленные зубы.
– Не смей! – прорычала Рез.
«Мертый груз», – повторил Лео.
Август услышал, как звякнула цепь, почувствовал, как остальные Клыки двинулись к нему – а скрипка так и лежала в ярде от него, застряв между расщепленными досками.
– Эй, босс!
Август встретился глазами с Рез, заметил, как что-то блеснуло у нее в руке, и, прежде чем он успел остановить ее, она вогнала нож Клыку в ногу. Мужчина взвыл и отпустил Рез, но прежде успел полоснуть ее по горлу.
И тогда у Августа вырвался низкий, животный вопль. Он заставил себя прыгнуть – не на убийцу, а к скрипке. Чужие руки вцепились в него, но Август, не обращая на них внимания, схватил скрипку и ударил смычком по струнам.
Первая нота получилась жесткой и резкой, и Клыки отпрянули, зажав уши руками, как будто это могло спасти их. Но было поздно. Они опоздали.