Август шагнул под обжигающие струи и чуть не вскрикнул. Кипяток!
Каждая капля огнем вспыхивала на теле. Боль была поверхностной, но Август поймал себя на том, что цепляется за нее, как когда-то цеплялся за голод.
Такая вот способность взять себя в руки, напомнить себе, что он способен чувствовать, что он не…
«Монстр?» – снисходительно поддел его Лео.
Кровь и грязь, закручиваясь, стекали в канализацию, и Август прислонился головой к кафельной стене; вода смывала с него усталость, но перед глазами все плыло. Это не было болезненно: «болезненность» – неподходящее слово. Физический дискомфорт – вопрос физиологии, производная уставших мышц и переутомления тела. Однако какая-то боль пронизывала его до самой сердцевины. Он был пуст, как мертвые тела, которые он оставлял после себя, без искры жизни внутри, люди и монстры, сведенные к выпотрошенным оболочкам, звездная пыль к звездной пыли…
Август выключил душ и убрал с лица мокрые волосы. Ванная была заполнена паром, и когда он протер запотевшее зеркало и увидел в нем отражение своих серых глаз, то не смог отделаться от ощущения, что они стали темнее. Глаза Лео были черны, как клавиши пианино и небо беззвездной ночью, и с каждым разом, когда он сбрасывал человеческое обличье, выпуская то, что в нем таилось, они становились все темнее.
Август отвернулся от зеркала.
Он натянул чистую форму и вышел в коридор. В коридоре Аллегро гонялся за пушинкой. Увидев его, кот шарахнулся, а когда сунаи протянул руку, чтобы погладить его, Аллегро отпрыгнул, зашипел, прижав уши, и убежал.
Август нахмурился и последовал за котом на кухню. Тот спрятался у Ильзы в ногах. Она взяла кота на руки и поцеловала в нос, а затем вопросительно взглянула на Августа.
Тот шагнул вперед, к ней и коту, но Аллегро предупреждающе зашипел.
Что там Ильза говорила о животных?
Они способны различать добро и зло, людей и монстров.
На краткое мгновение отвергнутая им часть самого себя, уязвленная и ошеломленная резким отпором кота, и тем, что это означало, попыталась восстать. Но Август вновь себя переборол.
«Это ослабнет, – пообещал Лео. – Исчезнет».
Ильза сощурилась.
«Что ты наделал?»
Август напрягся.
– То, что должен был делать.
Уголки ее рта опустились. Ильза обняла кота, защищая его, и покачала головой.
Август был в недоумении.
– Что такое? – спросил он.
Но она продолжала качать головой, она не могла остановиться, и Августа затрясло. Он не понимал, ни что Ильза пыталась сказать, ни чего она вообще от него хотела.
Он толкнул через стол блокнот.
– Черт побери, Ильза, да напиши ты уже!