– Заодно наглядно покажешь Синди, что значат твои слова про текст.
И мне эта идея понравилась, хотя поначалу я не представлял, как это сделать, да и писать зарисовку, только чтобы доказать Синди свою правоту, считал глупым. Так или иначе, я согласился и окончательно решил, что профессор Джей не такой зануда, каким показался при первом знакомстве.
Вечером зашёл Луис. Сказал, что мои деньги пойдут по назначению:
– Скоро всё получишь. Только нужно будет отъехать.
– Куда?
– Потом скажу.
– В кампус принести не сможешь?
– Нет. Не хочу рисковать.
– Понимаю.
– И тебе не советую держать это в кампусе. Сам знаешь: если найдут, будут проблемы. Большие проблемы.
– Понимаю.
Мы с Луисом сидели на нижнем ярусе моей кровати. Сам я сплю на втором, то есть верхнем ярусе, а нижний пустует, обычно я складываю там свои вещи. Пока что никто не захотел к нам подселиться, и это неудивительно. У Мэкси – одноярусная кровать. Он частенько задерживается допоздна, и я засыпаю один. Не знаю, чем он там занимается, и, честно говоря, не хочу знать.
Луис спросил, чем у нас воняет, а я сказал, что это не его дело. С Луисом можно так говорить, он хороший парень, не обижается. Потом он сказал, что если я передумаю, то всех денег уже не вернуть:
– Только часть.
Я не стал выяснять, какую именно. Ответил, что точно не передумаю. Тогда Луис спросил, зачем мне это, но тут же отмахнулся – сказал, что не хочет иметь к этому никакого отношения, чего бы я там ни задумал. Мы ещё поболтали пару минут, а потом Луис ушёл.
Да, он хороший парень. Родители у него мексиканцы и живут не то в Техасе, не то в Нью-Мексико, только Луис с ними не общается. Ещё у него два брата и сестра. С ними он тоже не общается. И он слушает кантри-госпел, вроде Чарли Дэниелса, что для мексиканца, в общем-то, дико, но у Луиса вся жизнь необычная, так что я этому не удивляюсь. А на капоте его фордика – большой Иисус с распростёртыми руками и подписью: «Я умер, чтобы ты мог жить». И да, Луис ходит в белой майке, джинсах, а на шее у него висит крестик, и выглядит это пошловато, не хватает банданы и каких-нибудь наколок. Я ему так и сказал, а Луис только рассмеялся. Он любит, когда я так говорю. Называет меня crazy Russian guy, сумасшедшим русским парнем; звучит довольно забавно. И Луис приучил меня говорить «Que pasa», когда заходишь в магазин, где работают латиносы. А вообще Луис может раздобыть всё что угодно – он мне так и заявил, когда мы только познакомились:
– В пределах разумного, конечно.
Думаю, он и не надеялся, что я это учту, ведь я не похож на того, кому вдруг может понадобиться нечто такое, что нельзя легально купить в магазине. Но мне понадобилось, а Луис не показал, что удивлён, хотя я уверен, что на самом деле он удивился, и я был ему за это благодарен.