, и кажется, что твоя жизнь наполнена, а выбор еды – едва ли не самая сложная и ответственная задача.
Мэтью отправился в продуктовый отдел, а я заглянул в закуток с сигаретами. Здесь они были ровно в два раза дешевле, чем в Чикаго, но всё равно дорогие, три с половиной доллара за пачку. Показал ID, расплатился и тут увидел амиша. Самого настоящего амиша. Как с картинки. Ошибки быть не могло. Он стоял возле лавки с удобрениями. Стоял один. Ничто не мешало к нему подойти.
Я так обрадовался, будто поиск амишей действительно был главной и даже единственной целью поездки, а не наскоро придуманным объяснением моему бегству из Чикаго.
– Здравствуйте, – сказал я с улыбкой.
– Добрый день, – амиш улыбнулся в ответ.
Ему было лет пятьдесят. И взгляд у него был какой-то уж слишком довольный, будто он только что плотно пообедал, а теперь искал, где бы прилечь. На мгновение я почувствовал себя очень глупо. Вдруг понял, что растерялся и не знаю, с чего начать разговор. «Я здесь чужой, нужно уходить». Но я не ушёл. Остался на месте и первое время без слов разглядывал амиша.
Растрёпанная и, кажется, грязная борода с седыми прожилками. Большие ясные глаза, при этом мятое, морщинистое лицо. Чёрная шляпа с горшкообразной тульей и широкими полями. Застёгнутая на все пуговицы синяя рубашка, чёрный пиджак, по крою больше похожий на куртку. Свободные чёрные штаны. Чёрные башмаки с чёрными шнурками. Когда я подошёл к амишу, он закрывал на молнию свой тёмно-синий чемодан, и я успел заметить, что у него там лежит точно такой же костюм. Я этому не удивился, ведь уже знал, что амиши всегда носят исключительно свою, традиционную одежду. Должно быть, это удобно. Никакого выбора и никаких тревог. Не надо подбирать рубашку под брюки и примерять футболки, выбирать ботинки. За тебя уже всё выбрали. Джером Джером писал: «Религия – как готовое платье, висит у нашей колыбели, и любящие руки торопятся надеть её на нас и застегнуть на все пуговицы». Для меня эти слова впервые прозвучали так буквально. И я подумал, что, в общем-то, не сильно отличаюсь от амишей. Вот только мне мой костюм и жмёт, и давит – до того перетягивает грудь и ноги, что они немеют.
Молчание затягивалось, и я стал торопливо рассказывать о том, что мы с друзьями прочитали об амишах, «то есть о вас» в интернете, что их, «то есть ваш», образ жизни показался нам интересным и нам захотелось поговорить с ними, «то есть с вами», вживую, чтобы понять… После «понять» я не смог добавить ничего конкретного. Так и оборвал свою путаную речь этим невразумительным, почти отчаянным «понять». Просто «понять».