С этими словами он принялся мрачно подписывать письма или что там послы мрачно подписывают, когда желают, чтоб вы ушли. Я поразмыслил, не стошнить ли мне ужасным образом прямо ему на стол, но побоялся, что он меня объявит Недееспособным Британским Подданным не сходя с места, и просто подчеркнуто вышел из кабинета – ив порядке ухода своего не задерживался. Но, выйдя, свернул налево, что привело меня в резервацию машинисток, сквозь которую я прошествовал учтиво, покручивая в руках зонтик и насвистывая первые строфы «Элси, покажи свои штанишки».
Брата я обнаружил спящим на парковке, и он отвез меня в ближайший салун – а фактически, и не в один. В частности, помню особенное заведение, в котором дородная бабенка снимала с себя под музыку одежду, одновременно танцуя на барной стойке в пределах моей досягаемости. Прежде мне не доводилось видеть экдисиасток[122]: к концу представления на ней остался наряд из семи бусин, четыре из которых были каплями пота. Мне кажется, именно из этого заведения нас выставили.
Я знаю, что отправился на боковую, но должен признать, что подробности несколько расплывчаты: я даже не уверен, что почистил зубы.
И мы помчались вскачь. Душа,
Как свиток свернутый, спеша
Сполна раскрыться на ветру,
Не слишком верует добру.
«Последняя верховая прогулка вдвоем»[123]
Пробудился я в положительной бодрости, однако ощущение не задержалось. К тому времени, как я оделся и упаковался, похмелье трясло меня, будто неопытный терьер крысу. С передышками я добрался до гостиничного бара (садитесь в медленный лифт, но никогда – в скоростной), и бармен там меня продиагностировал и вылечил почти во мгновение ока.
– В натуре, бодун, – объяснил он, – это просто отходняк; тормозни отходняк, введи то, от чего отходишь, и синдром исчезнет с шелестом черных крыл.
Похоже, в этом имелась бездна смысла. Его рецептом был обычный скотч и простая вода – бармен поклялся страшной клятвой, что простую воду им привозят свежую, причем – каждое утро из ручья в Аппалачах, поверите ли? Я дал ему на чай нескупой рукой.
Хорошенько подлечившись, но никоим образом не накушавшись, я расплатился по счетам, изъял незапятнанный «Серебряный Призрак» у сопротивлявшегося буроватого малого и осторожно тронулся в общем направлении Нью-Мексико. Потомкам будет интересно знать, что обряжен я был в свою Полную Американскую Маскировку: кремовый туссоровый костюм, солнечные очки и соломенную шляпу цвета какао со жгуче-апельсинной ленточкой. Воздействие наряд оказывал крайне сексуальное, о чем с удовольствием вам и сообщаю. Мистер Аберкромби при виде этого наряда