Как-то я умудрился заснуть. Разбудил меня рёв самолёта, поэтому, быстро собрав вещи, вещмешок и походную сумку, а меня хоть и поставили на довольствие, но единственное, что я получил, это лётный комбинезон в единственном экземпляре, ремень да обувь. Личное оружие не выдавали, мол, санитарам оно ни к чему, лётчикам так тем более. Может быть, только у экипажей других самолётов они были, а с меня хоть и взяли присягу, и я даже поступил на службу, а я не был вольнонаёмным, всё равно не выдали. Подозревали. Глупо, как мне кажется, сколько уже летаю, а как-то неприятно это недоверие. Так что все выданные вещи на мне, а личные я прихватил и, держа в руках направился к лётной полосе, где разворачивался связной трёхместный самолёт. Одно пассажирское место было занято, видимо ещё одним лётчиком, я забрался на свободное место в грузовой отсек, оно лежачим было. Попрощаться с особистом не забыл, как и с механиками, и уже через пару минут, без дозаправки, видимо не требовалось, наш самолёт поднялся в воздух, а через полтора часа мы совершили посадку на захваченном аэродроме. Первое, что я услышал, когда с вещами вылез из грузового отсека самолёта – пилот спешил, ему вернуться надо, и двигатель он не глушил – это далёкие и редкие выстрелы. Били винтовки, протарахтел автомат, и гулко ударила танковая пушка. Ничего себе, это нас что, на передовой высадили? Я даже и не узнал, где нахожусь, местность незнакомая.
То, что я оказался прав, фактически передовая, подтверждали неубранные трупы солдат южнокорейской и американской армий и немного северокорейских павших, на коих выжившие не обращали внимания, видимо не до них. Нас тут уже ждали, и подбежавший солдат поторопил следовать за собой к ангару, на ходу поясняя свою спешку. Южане усиливали напор, как бы чего не было, могли и отбить аэродром. Мой попутчик, капитан ВВС, всё косился на меня. У него-то знаки различия где надо располагались, а у меня комбинезон чистый. Да что он, и в удостоверении личности военнослужащего на месте звания стоял прочерк. Я даже не рядовой. Вопросов тот не стал задавать, и мы поспешили за солдатом. Пешком. Никто ради нас подгонять машину не торопился, хотя до ангаров, они там три в ряд стояли, было с километр.
По прибытии выяснилось, что мы не в первой партии были, тут уже высадили трёх механиков и четырёх пилотов, что подготавливали «мустанги», собираясь их перегнать на наш аэродром. Да, ещё им помогали шестеро пленных, пять американцев и один кореец, из аэродромной обслуги. Как я уже говорил, американцы уже начали перебрасывать помощь южанам, вроде одна дивизия была высажена с судов в Пусане, уже танки американские стали в их боевых порядках появляться, самолёты вот частью перегнали, которые нашим неземным войскам удалось захватить стремительным рывком вперёд. Видимо, в отчаянной надежде исправить ситуацию. Причём американцы продолжали высылать помощь, транспортные суда так и ходили, а тут два торпедоносца стоят, разве не шикарная идея? Из этих трёх ангаров один был разрушен, видно, что бомбардировками, уверен, наши постарались, второй весь в отверстиях, но на вид вроде цел. Не горел, третий примерно в таком же состоянии, но в нём хотя бы техника была. Пять «мустангов» и два торпедоносца-бомбардировщика «Грумман-Эвенджер», торпед я вокруг не наблюдаю, а бомбы имелись. Хм, надо подумать.