– 10 –
Шли последние дни съемок. Работали по две смены, нервничали, "гнули картину", чтобы успеть к срокам. Женя так уставала после работы на площадке, что подолгу сидела в костюмерной, не в силах ни переодеться, ни умыться как следует, чтобы сошел грим и не щипало лицо, пока едешь в троллейбусе до дому.
"Скорее бы все это кончилось, – думала Женя, сидя у зеркала в пустой и темной костюмерной, – ужасно устала, просто сил моих нет. Так хочется уехать куда-нибудь за город на неделю, чтобы ничего не делать, а просто спать и ходить по лесу. Боже мой, какое прекрасное название романа о войне – "Мы еще вернемся за подснежниками!" Дура, почему я не учила французский? Кажется, по-французски:
"Nous retournerons cueillir les jonquilles". Очень красиво это звучит".
Женя улыбнулась и стала стирать грим.
"Зачем они кладут так много тона? – подумала она о гримершах. – Вся кожа потом горит и трескается".
Женя переоделась, положила полотенце и мыло в сумку и пошла по длинному коридору к выходу. Огромная киностудия работала и ночью. Над входами в ателье висели грозные черно-красные надписи: "Тихо! Идет звукосъемка". За большими закрытыми дверями сидели люди, которые отдавали кино всю свою жизнь, без остатка. Они даже не отдыхали, потому что переходили из одной картины в другую и только через несколько лет получали трехмесячный отпуск – вроде полярников.
"Какое великое таинство! – думала Женя. – Из кусочков, отснятых ценою крови, нервов, бессонных ночей, складывается искусство кино, которое так любит наш народ. И ничего не знает о нем".
Вчера Женя возвращалась домой с последним троллейбусом. На задних местах сидела подгулявшая веселая компания молодых людей. Когда троллейбус пошел дальше и огни студии остались позади, кто-то из молодых людей сказал:
– Дом миллионеров проехали!
– Почему?
– А как же! В кино снимается актер, сразу сто тысяч отхватит – и точка!
"Что за чушь? – сердито думала Женя. – Я получаю сто двадцать рублей в месяц и работаю без выходных в две смены. Как же можно говорить так?"
Сначала она решила сразиться с этой веселой, подгулявшей компанией, но потом подумала, что это будет смешно и жалко. Да и какая разница, думала Женя, пусть говорят все, что хотят. Искусство создается не для тех, кто подсчитывает заработки актеров.
Женя шла по длинному пустому коридору киностудии и уже не чувствовала такой усталости, потому что кругом здесь люди творили искусство, а искусство не знает усталости. В искусстве устают только бездарные люди.
"Я пойду домой пешком, – решила Женя и улыбнулась, – очень хорошо пройти по спящей Москве. И ничуть я не устала, я много и хорошо работаю, а это не усталость: просто избыток радости".