Ему нравилось, что Богачев был предельно искренен и честен. Он говорил только то, что думал. Он мог бы придумать себе какие-нибудь особые боли в горле – а судя по записи в бюллетене, у него действительно была очень серьезная ангина, – и отпроситься в Москву на все время весенней навигации. Но он не стал так поступать. Он просто написал Струмилину, своему командиру, что он, Павел Богачев, идет на дисциплинарное, очень серьезное нарушение. И этой своей запиской он до конца связал Струмилина по рукам и ногам.
И сейчас, сидя у Морозова, Струмилин думал: "Эти ребята тоже похожи на Павла.
Они тоже вот так, не думая о том, что может произойти позже, могли бы сорваться в Ленинград или в Москву, если бы считали, что это необходимо. Я рад за Жеку.
Если только она не станет играть с Павлом. Если она будет играть с ним, парню будет очень плохо. Я-то знаю, как Жека может играть с ним".
– Павел Иванович, – сказал Морозов, – у вас есть преферансисты?
– Не знаю.
– Есть, – сказал Геня Воронов, – у них второй пилот преферансист, мне Аветисян говорил.
– Сбегай за ним, – попросил Сарнов, – устроим пульку.
– Он отсутствует, – быстро сказал Струмилин.
– Нет, – улыбнулся Морозов, – я там был полчаса тому назад. Брок сказал, что он сейчас вернется. Он сказал, что Богачев пошел на радиоцентр.
Струмилин быстро поднялся и пошел в номер к Броку.
– Где Богачев, Нёма?
– Я знаю о нем столько же, сколько и вы.
– Подождите, но вы сказали Морозову…
– А что мне ему еще говорить? Сказать, что он решил на минуточку слетать в Москву?
Струмилин присел на краешек стула и спросил:
– Что же делать, Немочка?
– Благодарить погоду, Павел Иванович. На завтра прогноз тоже кремационный.
– Да?
– Да. Я только что узнавал.
– Вот ведь негодяй, – сказал Струмилин, – вернется, я ему задам перцу!
– Стоит. Но не очень злого.
– Нет, я ему задам злого, стручкового перца, – пообещал Струмилин. – А где Геворк?
– У Володи Пьянкова. Уговаривает.
– А что такое?
– Володя решил сегодня пойти делать погоду.
– Спаси бог, он ее сделает.
– В том-то и дело.
– Я тоже зайду к нему.
– На вас надежда.
"Делать погоду" в Арктике очень просто. Для этого один из членов экипажа должен выпить и поухаживать за кем-нибудь из официанток столовой. А так как грозный бог воздуха внимательно следит за всем происходящим на грешной земле, то обязательно на следующий же день после выпивки и ухаживания погода ломается и диспетчеры разрешают полеты. Но в полет ни за что не выпустят человека, который накануне пил. На ухаживание глаза закрывают, но пьянка карается самым жестоким образом.