Но что же это, что?..
Об этом и думал генерал фон Виттерсгейм.
Было бы величайшей ошибкой считать, что никто из высокопоставленных немцев не видел проглянувшего поражения. Просто одни боялись в этом признаться, другие слепо верили в талант Гитлера.
Генералы, дипломаты и вообще люди, занимавшие высокие посты в правительстве Гитлера, не могли не понимать, что война с Польшей, Бельгией, Францией и война с Россией — не одно и то же. Понимали, но отступиться не хотели. Они глушили в себе опасения, видели и лелеяли только то, что питало нездоровое, горячечное воображение. К тому же война зашла так далеко, что никто из гитлеровской верхушки не мог ничего изменить, если б даже совершенно четко осознал, понял истинное положение вещей и предугадал размеры недалекой катастрофы. Не мог бы ничего изменить сам Гитлер, потому что колесо войны, брошенное им под гору, катилось все быстрее, остановить его было невозможно.
Случается и так: знают, что на пути глухая неподатливая стена, о которую колесо расшибется, но отступиться не хотят — смотрят и восторгаются мелькающими спицами, сверкающей железной ошиновкой…
Колесо катилось. Мелькали танковые траки… Залитая пропагандистской ложью, Германия торжествовала. Генералы вели войска уверенно, а сомнения, опасливость, которые, несмотря ни на что, многих коснулись, были заслонены неслыханными успехами. Эти успехи были искусно вправлены в постоянно действующий пропагандистский спектакль, поставленный настолько широко и, надо признать, настолько талантливо, что сами постановщики верили в него искренне, а перепуганный мир боялся дышать.
Колесо катилось. Все шло так, как должно было идти.
В больших исторических процессах не видят малых деталей, отдельных эпизодов, отдельных людей, которые являются просто людьми, которых называют маленькими и которые, по мнению людей больших, не решают ничего. Их не видят, потому что в трагическом смещении событий увидеть их невозможно. Значение каждого человека в отдельности становится понятным позже. И редко, очень редко случается, что человек, волей судьбы иль обстоятельства поставленный над другими, поймет силу и значение отдельного человека. Но только лишь понять — недостаточно. Надо ему довериться. И этот маленький человек сделает невозможное возможным, он совершит чудо. Но для этого маленький человек должен постичь умом и сердцем свое значение и свою силу. Свою величину. Свое величие. Он должен знать и понимать того, кто ему доверил. Должен почувствовать свое единение с ним… И тогда маленький человек, сообщество этих людей, именуемое народом, становится той стеной, о которую разбиваются железные колеса.