Как-то Андрей сказал:
— Тебя надо выпустить полковником.
Юрий ответил:
— Буду и полковником, — подумал, прибавил: — Через восемь лет.
Потом Андрей долго думал: почему — через восемь?
Однажды Юрий пригласил:
— Сходим сегодня? У меня тут есть одна… А у нее — подруга… По-моему, вполне порядочная. Ты как?
Плеснуло холодком, залило с головы до ног. Сказал неожиданно для самого себя:
— К порядочным не ходят, — испугался собственной категоричности, прибавил: — Я так считаю.
Юрий смотрел пристально, строго. Потом улыбнулся:
— Это ты, брат, из книжки… Может и хорошая книжка… Только порядочные женщины, они, в общем-то, как все. Так пойдем? Я, понимаешь, не могу без этого.
В тесной чистенькой квартирке их встретила молодая женщина с тихими, печальными глазами. Андрею показалось, что смотрит она снисходительно, выжидательно, словно верила и не верила… Словно пыталась угадать, что же будет дальше?..
На столе бутылка водки, малосольные огурцы и сосиски. Коробка папирос и букетик цветов.
Юрий шепнул:
— Сейчас придет.
В комнату вбежала десятиклассница (Андрей как увидел, так и решил: десятиклассница), тряхнула черными кудряшками, раскатилась беззаботным смехом:
— Ой, как хорошо! Так хочется есть, просто ужас!
И только после этого поздоровалась. Повернулась к подруге, сказала:
— Твои знакомые все такие красивые…
И тут же заговорила о своем муже, какой он умный, талантливый… Конечно, она не годится ему в подметки, поэтому бросил. Завербовался и уехал на Дальний Восток.
Верочка храбро выпила водки, вкусно ела и, не обращаясь ни к кому, продолжала рассказывать о своем муже.
Потом остались вдвоем. Она допила чей-то остаток, обняла Андрея и стала целовать. Сказала:
— Подожди, я окно зашторю.
А после опять рассказывала о муже…
Когда Андрей посмотрел на часы, Верочка, точно стараясь обличить, спросила:
— Еще придешь?
И затихла в ожидании.
Андрей признался:
— Не знаю.
Верочка повздыхала:
— Каждый вот так: один раз придет — и до свидания. Наверно, я какая-нибудь не такая…
Андрей сказал:
— Ваш муж, должно быть, хороший парень…
Верочка украдкой вытерла глаза.
Андрей ушел с чувством виноватости и опустошенности, как будто его в этот день обокрали, отняли самое дорогое, что принадлежало только ему и никому больше, что мог, однако, подарить, чем способен был осчастливить… Теперь ничего не осталось. Словно драгоценный камень, который берег, на который надеялся, рассчитывал, оказался осколком бутылочного стекла.
В глазах Андрея женщина упала.
А Юрий сделал удивленные глаза:
— Чего ты, собственно, хочешь? Поверь, все они такие.