— Аккуратней.
Мишка Грехов орал:
— Правее поставь! Овчаренко, в душу тебя!..
За плечо опять пошатали:
— Товарищ комбат, товарищ комбат…
Овчаренко. Откуда взялся Овчаренко? Убит под Харьковом… Вдруг увидел стены, голубой оконный проем и Мишку Грехова с пистолетом в руке.
— Как по нотам!..
«Ничего себе — по нотам…» — сердито подумал Веригин. Сказал:
— Снимите каску.
Рядом надсаживались пулеметы.
— Это какой Овчаренко? — спросил капитан Веригин. Пощупал себя за голову. — Какой Овчаренко?
— А тот, бородатый. Считали, убит. А он — вот он! Только кривой. Говорит — лечили его, как генерала. Слышишь? Со второго этажа чешет! — Мишка сорвался, побежал, покрыл кого-то матюком, потом вернулся. Разгоряченно засмеялся: — Коблов на водокачке так и просидел. И сейчас сидит. Вот хлюст!
— А что, молодец!
— Так вот и я говорю…
Веригину помогли сесть, совали в руки котелок, кто-то смеялся деревянным смехом и все повторял:
— Как по нотам… Ну скажи — как по нотам.
Веригин спросил:
— Сколько мы потеряли?
Подошел лейтенант Агарков, наклонился, поискал что-то руками, измученно сел рядом.
— Кто его знает — сколько, — безразлично сказал он. — Вы, товарищ комбат, извините меня.
— За что?
— Понимаете, за немца принял. Не видно ни черта. А уж когда вы крикнули…
— Это ты меня? А я-то, дурак, немца в мыслях похвалил. Решил: умеет, сволочь.
И засмеялся, захрипел пересохшим горлом. Агарков тоже засмеялся, потом повторил:
— Уж вы извините…
— Ты вот что, слышишь? Посмотри мой КП да помоги мне — туда. Связь есть?
— Ничего еще нет. Вон, «рама» прилетела.
— Так, — сказал Веригин, — жди «юнкерсов».
Рядом смачно выругались:
— Они летают, а мы ползаем.
Другой повздыхал:
— Оно так. Да теперь и ползти-то некуда. Нешто раком в Волгу?..
Немецкий корректировщик удалялся, шум моторов становился все глуше. И наконец пропал. Словно и русские, и немцы измученно прикорнули, как будто сделалось им все равно…
— Значит, взяли все-таки?
Командир полка. Веригин увидел бровастое лицо, кровицу на щеке… Ответил тихо:
— Выходит, взяли, товарищ подполковник.
Крутой сел рядом, посмотрел на Веригина близко:
— Взять-то взяли…
В голосе была досада, укор, сожаление. Капитан Веригин ничего не понял. Да и не пытался понять: не было сил, не было желания. И подполковник Крутой не сказал, не объяснил, что немцы вышли на Мамаев курган и что, если в ближайшие часы положение не будет восстановлено, вокзал не удержать: виден как на ладони. Половина города видна как на ладони. Штаб полка вон в ста метрах, а штаб дивизии в соседнем подвале. И штаб армии…
Все собралось точно в кулаке. Солдаты вперемежку с генералами. Словно стерлись чины и звания, словно все стали на одну половицу.