– После перезапуска это не будет так важно. Загорится свет… потечет чистая вода… Воздух сделается как раньше, а не эта затхлая дрянь. Кванты будут снова писать стихи и картины… Родятся новые дети…
– Я, твой капитан, тебе запрещаю!
– Тогда представь, как капитан: туда пойдет подросток… Ладно, пусть кто-то другой, взрослый квант. И перепутает два проводка. Погибнет зря… А мы никогда больше не сможем перезапустить систему. У нас одна попытка.
– Ты нужен мне!
– Тебе не нужен трус, погубивший «Луч». Я не буду собой, если этого не сделаю.
Лизе показалось, что она падает. Вой ветра в ушах… Пеликаны над океаном, отец на доске, скользит по гребню, смеется…
Грег подхватил ее, оседающую на пол:
– Лиза… Нет другого выхода… «Луч» не долетит, не будет Прибытия. Я люблю тебя… но я должен…
– Я не могу без тебя жить и не стану.
– Тогда все было зря. Наши родители… мы сами… родились напрасно, жили без цели, умерли бесславно… Лиза, я же хотел потихоньку уйти… не мучить себя и тебя… почему ты догадалась?! Это же нельзя выдержать… Смотреть на тебя, такую, и ничем не помочь, я не могу тебе помочь, я должен… Я для этого жил, великая цель… смысл жизни… у нас с тобой были эти три года… спасибо тебе, лучик… моя девочка… «Луч» несет цивилизацию в другие миры… «Луч» превыше всего…
Он бормотал и бормотал бессвязно и нес ее по темному холодному коридору. Тогда Лиза закрыла глаза и начала умирать, потому что в мире, где нет Грега, жить невозможно. Будь что будет с полетом «Луча». Она не записывалась в экипаж. Ее никто не спрашивал.
ДЕНИС
Он валялся лицом в подушку пятый час. А может быть, десятый. Он не помнил, сколько прошло времени.
Постучали в дверь. Потянуло сквозняком. Дверь захлопнулась.
– Дрыхнешь?
Он не пошевелился. Элли вошла, под мышкой у нее была коробка с шахматами, квадраты нежно желтели слоновой костью.
– Играешь? Ты же умник. Такие, как ты, обычно играют. А у меня в комнате как раз нашлась коробочка…
Он приподнял голову:
– Я думал, ты с Марго. Ее нужно… морально поддерживать, и это может сделать только девочка.
– Как ловко ты распределил обязанности, – она присела на край кровати. – Я вожусь с Марго целый день, я рассказала ей свою жизнь и все свои беды, наконец она меня милостиво отпустила…
– Ты злишься на нее?
Элли положила перед ним коробку. Денис с трудом сел; шахматы напоминали ему детство. Бочка горечи, чайная ложка радости от этих воспоминаний.
– Да, злюсь, потому что я не виновата в ее… в том, что с ней случилось. А успокаивать приходится мне, а мне это неприятно… Сыграем?
– Устал.
– Ой, ну прямо-таки камни он ворочал! Давай сыграем, а то я подумаю, что ты боишься продуть… Боишься, да? Девчонке проиграть?