– Верно, неверно… Какая теперь разница. – Монброн отогнул занавеску на окне, скрывавшую нас от зевак. – Почти приехали. Скажи, ты когда-нибудь думал о том, что твоя жизнь закончится на плахе или в петле?
– А ты туда собрался? – изумился я. – Серьезно? На самом деле?
– Да вот еще, – он пихнул мою ногу своей, и я облегченно вздохнул, увидев прежнего Гарольда, который никого и ничего не боится. – Это я так спрашиваю, из любопытства. А в тюрьме ты когда-нибудь бывал?
– Нет, – ответил я. – Никогда. Что мне там делать? Я же не уличный воришка.
Карета, скрипнув, остановилась, двери ее распахнулись.
– Выходим по одному, – услышал я. – По сторонам не глазеть, рта не открывать, знаков никому не подавать.
– Еще раз позволишь себе говорить с нами в таком тоне – и я тебя убью, – подал голос Монброн. – Не забывай, титулов нас пока никто не лишал и привилегий тоже. И почему оковы обычные? Мне по положению позолоченные положены.
– Все так говорят поначалу, – сообщил нам судейский, с которым общался дядюшка Тобиас. Он тоже был здесь. – Все требуют почтения и привилегий. А потом плачут, как дети, и убеждают наших доблестных тюремщиков, что они совершенно другое имели в виду.
Его слова поддержал дружный хохот, как видно, это была традиционная местная шутка.
Я первым вылез из кареты и тут же зажмурился. После полумрака яркое солнце нестерпимо ударило в глаза.
– Не вороти рожу от солнышка, – посоветовал мне кто-то. – Теперь тебе его до самой казни не видать.
Смысл этих слов я понял довольно скоро, когда нас с Гарольдом привели в камеру.
Надо заметить, что «Башня-на-Площади» была именно тем, что значилось в ее названии. Редко увидишь такое совпадение места и названия, которое его именует. Вот возьмем нашу раймилльскую «Веселую площадь». Если верить наименованию, так там народ должен веселиться. Канатоходцев смотреть, жонглеров, пиво пить, и так далее. Но – нет. Там казни проводят, какое уж тут веселье. Ну разве если только кого-то из казначейских колесуют или судейских, тут да, тут народ очень радовался.
Здесь же одно совпадало с другим. Башня была высокая, с толстенными стенами, узкими лестницами внутри и крошечными камерами. И без окон. Я, по крайней мере, их не заметил. Из освещения только факелы, потрескивающие на стенах.
Я слышал много легенд о том, как матерые воры умудрялись бежать из разных мест – и из тюрем, и с рудников. Большей частью это были, разумеется, сказки. Но даже в них не упоминались подобные места.
Нет, один вариант мне сразу пришел в голову, но вот только и его мы использовать не смогли бы. Ни я, ни Гарольд не изучали магию разрушения. Есть такие заклинания, про них Ворон упоминал на занятиях. Да и при штурме Шлейцера кое-что из этого раздела практической магии я своими собственными глазами видел.