Раздался испуганный вскрик. Бросок пса опрокинул темноволосую странницу на землю, зубы разодрали ей плечо и вот-вот должны были сомкнуться на горле.
С гневным возгласом беловолосый мужчина, схватив пса за загривок одной рукой, легко отшвырнул его шагов на десять в сторону и сам шагнул к нему, прикрывая раненую. Лёгкая накидка её окрасилась кровью.
Пёс с рычанием вскочил. Притворившись, что хочет броситься на беловолосого, он вдруг резко метнулся в сторону, ужом проскользнул между мелькнувшими кулаками и вновь ринулся к женщине.
Однако та уже овладела собой и не отстранилась, твёрдо взглянув в самую глубь пылающих яростью глаз. Тонкая рука неожиданно потянулась погладить вздыбленную шерсть на загривке, губы шевельнулись.
Послышался певучий, мелодичный язык, какого никогда не доводилось слышать Миллогу.
Пёс отчаянно завизжал, совсем по-человечьи мотая головой, точно пытаясь избавиться от наваждения. Темноволосая сказала что-то своему спутнику, тот шагнул к Миллогу.
– Это… твой… пёс? – медленно проговорил мужчина. Холодные, как сталь, глаза внезапно окатили ховрара ледяной волной.
– Н-нет… – Губы шевелились сами, без вмешательства его собственной воли. – Он… пёс… Серого…
– Кто такой Серый? – Мужчина был очень терпелив.
– Серый… рыбак… море его к нам выбросило… Десять лет назад…
Пёс меж тем отползал, жалобно скуля. Казалось, он плачет от пережитого унижения. Темноволосая, по-прежнему сидя на песке и прижимая ладонь к разорванному клыками плечу, пристально, не мигая, смотрела в глаза зверя. После слов Миллога: «Море его к нам выбросило», – беловолосый кинул быстрый взгляд на свою спутницу. Она столь же быстро, незаметно кивнула.
– Куда Серый делся потом? – продолжал спрашивать мужчина, и повелительная сила серых глаз была настолько могуча, что Миллог продолжал отвечать, уже против своего желания:
– Бросился… в море…
– А что ты тогда делаешь здесь?
– Ищу… тело… Серого…
– В Хараде? – Мужчина насмешливо поднял брови.
– Повсюду… от самого… устья… Исены…
– Вот это да!.. – Беловолосый усмехнулся.
Его спутница внезапно поднялась. Не сводя взгляда с отползающего пса, шагнула к нему, взяла обеими руками большую лобастую голову – и что-то негромко, с жалостью проговорила на том же неведомом ховрару языке.
Пёс взвыл так, словно к нему приложили раскалённый прут. Судорожно рванулся в сторону, двумя прыжками исчез в зарослях.
Темноволосая огорчённо покачала головой. Они прошли мимо Миллога, двое пришельцев из сказки, невесть откуда взявшиеся и невесть куда направлявшиеся, идущие налегке, без припасов, без коней, без оружия… Они ушли – а сердце ховрара внезапно сладко заныло, и он, сам не зная отчего, вдруг рухнул ничком на песок и зарыдал.