Эмансипированная американка, слонявшаяся последние пять лет из одной европейской столицы в другую, пытая счастье в таких рабских профессиях, как кино- и фотомодель, и стараясь побочно заработать столько денег, чтобы можно было в службе иммиграции продлить свою визу.
Я очень любил её за взбалмошность. Она была прекрасна, а её цепочка связей была не менее длинна, чем Парк Авеню.
— Привет, Стеф, — сказал я, вваливаясь в зал.
— Филип, — ответила она надтреснутым низким голосом с нью-йоркским акцентом. — Сегодня большая вечеринка. Напротив «Ауджи». Ты там необходим.
— Дай мне «боллс», Стеф, — прокудахтал я, — и возьми себе, что хочешь. У тебя такой вид, будто ты только что вышла прямо от Бельзена. Я предлагаю тебе сэндвич. Или даже шноркель.
Она обожает английское арго, потому я и использовал слово, вызывающее столько воспоминаний о войне.
Она принесла мне стакан, а сама смешала себе «адвокат энд черри бренди». Лично я ненавижу употреблять подобную микстуру на голодный желудок. Стефания — одна их тех высоких девушек, у которых отсутствуют бедра, с выпирающими коленками и ужасающими конечностями. У неё миленькое личико с темно-карими глазами и с такой странной улыбкой, какую вам никогда не доводилось видеть. Кожа на её лице была так натянута, что казалось потяни за неё и она лопнет… И она довольно забавное мурлыкала, выражая удовлетворение.
Ее коротенькое платьице заканчивалось в пяти дюймах ниже пояса, и напоминало экваториальные джунгли в ураган. И по всей вероятности под ним ничего не надето. Каждый раз, попадая в луч света, Стеф демонстрировала все, что там было.
— Где это «Ауджи», Стеф?
Она принялась выковыривать остатки содержимого её стакана мизинчиком. Потом похотливо его обсасывала.
— Ты отлично знаешь, Филип. На Кингс-роуд, двумя улицами дальше «Потье».
— О, я знаю. «Ауджи». Достаточно вульгарное бистро, если мои шпионы говорят мне правду. Особенно посещаемое фотомоделями для обложек модных журналов, фотографами и их идолами. Сливки общества, не так ли?
— Ну да, ну да. Вечеринка в доме напротив. Это будет грандиозно, Филип. Нужно, чтобы ты пришел.
Я сказал, что приду — может быть, и направился к буфету, где под стеклянным колпаком среди мятых остатков сохнущей пищи выбрал салат с креветками. Служащая за прилавком в белой засаленной блузе и поварском чепце привычным движением бросила салат на тарелку. Я взял свое лакомство и отправился за столик в затененный угол. Я уже готов был впиться в полуоттаявшую креветку за две кроны, когда передо моим столиком материализовалась фигура.