Он помолчал немного. За соседним столиком капризничал и плакал ребенок лет трех, который должен был улететь еще несколько часов назад и которому давно пора было спать. Отец, угрюмый и недовольный, что-то жевал, отвернувшись в сторону, мать малыша безуспешно пыталась напоить свое чадо соком из пакетика.
– Мне очень хотелось позвонить тебе, – признался Роман. – Каждый день хотелось. Иногда настолько сильно, что приходилось зубы стискивать, чтобы удержаться. Особенно когда видел, что ты онлайн. Меня останавливала только мысль о том, что в этот момент ты с ним, вам хорошо вместе и я тебе на фиг не нужен. Если бы знал, что вы расстались, давно позвонил бы сам. Жаль, что ты только сейчас сказала об этом.
– Честно?
– Абсолютно, – подтвердил он.
– И ты понимаешь, почему…
Она запнулась, снова не находя правильных слов, чтобы объяснить то, что чувствовала, но не могла четко сформулировать. То, чего не понимал никто из ее окружения.
– Конечно, понимаю. Ситуация должна быть пережита от начала и до конца, она должна быть прочувствована полностью, иначе незавершенность не даст потом спокойно жить. Это как в швейном ремесле: нельзя оставлять рваные края, они должны быть аккуратно подшиты. И не потому, что выглядят некрасиво, а из чисто практических соображений: неподшитая ткань начинает лохматиться, из нее выпадают нити, и ничего хорошего в итоге не выходит. Если ты принимаешь решение прекратить отношения, а твой партнер с этим не согласен, то это и есть те самые рваные края, незавершенная ситуация. Подшивать необходимо, хотя на это иногда уходит очень много времени. Не у всех хватает терпения и сил. Но у тебя хватит, я уверен. И я теперь буду рядом.
– Спасибо тебе.
Дуня посмотрела на Романа с нежностью и благодарностью и хотела добавить что-то еще, но объявили о прибытии рейса, которым прилетела Василиса Сташис.
Они вышли из кафе и направились туда, где уже толпились встречающие, а также таксисты, выискивающие пассажиров. В группе ребят, одетых в одинаковые красно-серые куртки с эмблемой спортобщества, Роман сразу увидел Васю: выше всех ростом, темноволосая, с яркими глазами – точная копия Антона.
Девочка радостно бросилась к ним, повисла на шее у Дзюбы.
– Ромчик-Дунчик! – завизжала она с восторгом. – Вы помирились?! Уррааа!
Вот так: Ромчик-Дунчик. Василиса всегда воспринимала Романа и Дуню как единое целое, называла их одним общим именем «Ромчик-Дунчик», звучащим как одно длинное слово, и ужасно расстроилась, когда Дуняша перестала приходить вместе с Ромкой в гости к Сташисам.
– Ромчик без Дунчика прямо инвалид какой-то, половинка человека, – горестно вздыхала она.