Изделия были готовы через десять дней, но Ваня не говорил об этом, все равно до праздника еще три дня. Он сидел за столом и рисовал карандашом, вокруг валялись листы исписанные, неоконченные рисунки, стружка от карандаша, сейчас он снова стал похож на того себя, который творил под вдохновением, забыв обо всем, год назад. Но это только с виду. В душе это был другой одержимый человек. Человек, познавший сперва любовь, потом свет и тьму — как ее возможные результаты. Да, любовь бывает разной и последствия тоже бывают разные.
Но Ване было позволено открыть тайну, увидеть ее, понять и теперь он хотел понять для чего. Он не знал, пока только он мог рисовать, набрасывать на бумагу образа и слова, фразы. Так выглядит сумасшествие, именно так. Общество воспринимало таких людей чудаками, оно боялось их, оно боялось те тайны, которыми они обладали. Такие люди были пугающе страшными, и не было им места на этой Земле. Поэтому с годами им приходилось обрастать «нормальностью», чтобы не выделяться из толпы. Разве Янина и Юсуф не делали этого? Делали. Они были не простыми личностями, но свой дар им проще было скрыть. А таким, как Богдан, это давалось тяжелее, поскольку они не умели притворяться и душа их, такая большая, не помещалась ни под одной маской. Этих людей нельзя было впихнуть ни под один колпак. И общество отвергало их и прятало.
А Ваня? Что ему делать? Последовать по пути Янины и притворяться скромным ювелиром и молчать обо всех откровениях? Можно сделать вид, что ему это только приснилось, только явилось в больном бреду, даже плевать на это перо и камни, лежащие перед ним на столе. Но если побывать на определенной высоте сознания, а затем принять решение вернуться на предыдущие уровни будет действительно сумасшествием.
Внезапно Ваня понял, почему многие гении сходили с ума. Они добирались до таких высот, им была доступна такая информация, что не умещалось в головах их современников. Они становились странными чудаками, а чтобы избежать судьбы изгоя, им приходилось отбрасывать то, что видели, то, что узнали и делать вид, что являются обыкновенными людьми. И сходили с ума, общество все так же их не принимало, а то, чем они занимались ранее их уже пугало. Часто этих помешанных гениев ожидала смерть в одиночестве, а их труды признавались намного позже.
Как раз утром того дня, когда Ваня собрал все разбросанные на полу и столе наброски, рассмотрел их и спалил то, что не нужно, к нему нашел в себе силы явиться Вольфрам. Ваня посмотрел на этого мужчину другими глазами. Ранее это был таинственный и местами мистический человек. Теперь это был заурядный богач, возомнивший себя невесть кем, ну вершителем судеб однозначно. И Ваня жалел его, поскольку Вольфрам многое бы мог, однако свою силу, которая все же есть у него, тратит не на созидание.