Было понятно, о чем думал гитарист — уехать в другую страну на время. Это было неплохое решение сейчас.
— Я попытаюсь найти такие связи. — пообещал Ваня и они пошли к автобусу, который уже готов был отъезжать.
Пункт назначения этого автобуса, написанные на табличке лобового стекла ничего не говорил Ване, он понимал, что это не их конечный путь. Прежде, чем попрощаться с Иваном, Миша посадил испуганных детей в салон и сказал:
— Не вини себя, здесь нет ничьей вины. Наоборот — ты нам очень помог, этим двоим детям так точно.
— Я постараюсь сделать все возможное, чтобы вам помочь еще. — пообещал Ваня, презирая себя за то, что пока он мог только обещать, а делать — ничего.
Михаил замялся на минуту, а затем сказал:
— Я вижу, ты не в себе. Забудь обо всем. Так будет лучше, иначе ты точно погибнешь.
— Ты так печешься о моей жизни? — хмыкнул Иван.
— Твоя жизнь не ценнее, чем жизнь любого человека, но именно ты за свою жизнь можешь сделать много хорошего, я в это верю. Я видал много людей, но я рад тому, что ты мне повстречался. Ты — талантливый человек.
— Ты тоже, Миша.
— Я имел в виду не творчество. — сказал, горько усмехнувшись, Михаил и вошел в автобус.
Когда большой междугородний автобус выехал из площадки и направился к дороге, Иван почувствовал, что знает наверняка — с этой троицей больше ничего не должно случиться. И Ваня сделает все, чтобы они получили не только материальную поддержку, но и возможность выехать в другую страну, где забудут ужасы того, что видали здесь. Каким-то образом ему казалось, что и девочка и мальчик еще будут связаны с жизнью Вани, но не сейчас, а когда подрастут.
До конца дня сломленный художник слонялся по городу, выключив телефон. Он понимал, что Макс волнуется — послезавтра выставка, но с кем-то говорить было выше его сил. Ваня даже был у того злополучного детского дома, походил вокруг и понял, что таких детских домов по стране немало. Попытаться убрать проблемы из одного такого ничего не значит. Если не убьют, то не факт, что в других местах не повториться то же самое. Чтобы сделать хоть что-то, нужно менять целую систему, а Ваня, как справедливо заметил Юсуф всего лишь букашка.
Вечером он поехал к аэропорту, забрал свой автомобиль и ехал по трассе до пригородных сел, заехал на заправку и затем выехал в пшеничное поле. Там он постелил плед и улегся под открытым небом.
Звезды были холодными, недосягаемыми, враждебными и их узор был далек от сказки. Ваня закрыл глаза и заснул. Ему ничего не снилось, он ни о чем таком не думал, но пробудился Ваня с ощущением того, что этой ночью что-то случилось и Нечто заползло к нему в душу. У этого Нечто было имя — Разочарование. Еще сутки назад Ваня думал, что идет дорогой, в конце которой его ждет признание, он идет дорогой, по которой цветы самореализации радуют глаз. А теперь эта дорога была похожа на путь самовлюбленного болвана среди несчастных людей. И ничто не радовало после того, как Ваня заметил дороги, смоченные слезами, окропленными кровью. А главное то, что вымощенные золотом дороги других счастливчиков существовали благодаря тем кровавым и залитым слезами дорогам. И что здесь за счастье? Что это за счастье такое?!