Евгений тряхнул головой, освобождаясь от нашептанного кем-то в автобусе слухового наваждения. Оказалось, он задремал в дороге, автобус уже стоял на конечной остановке с открытыми дверями.
Евгений непроизвольно остановился у подвальной двери и почему-то вздохнул, заметив на ней висячий замок. У подвальной ниши сидел Тобик, он вскочил навстречу Евгению, приветливо помотал хвостом и опять сел в нескольких шагах от Евгения. Евгений остановился перед ним в тяжелой задумчивости, не соображая, что за пес сидит перед ним, откуда он взялся, почему донышки его медово-гречишных глаз золотисто отсвечивают и почему он деликатно отводит морду в сторону, избегая смотреть прямо на Евгения. Но не держит зверь долго человеческого взгляда, особенно если взгляд этот — сквозь чад хмельного угара, и особенно когда изнутри выболела всякая душа: шерсть на Тобике встала дыбом, пес глухо зарычал, вскочил и опрометью бросился за угол дома, будто за ним гнались.
Евгений посмотрел вверх, на низкое небо, которое снизошло на уровень девятого этажа их дома, и в серебряной блестке между космами облаков увидел обращенное к нему собственное лицо…
— Все, отрубил им стояки отопления. Соседи согласились потерпеть. — Жека подходил к Евгению в своей оранжевой жилетке и нес на отлете в руке газовый ключ. — Стояки отопления отрубил, чтобы холодно было, — объяснил он ничего не понимавшему Евгению и махнул ключом на дом напротив. — По левым двухкомнатным.
И, видя, что Евгений ничего не может понять из его слов — и действительно: зачем делать в квартире холодно, когда на дворе осень? — Жека громко, почти в крик, объяснил:
— Дед помер. Завтра хоронить. А пока из морга не привезли, я ему в спальне северный полюс устроил. Ну что: соточку подымешь?
Соткой сантехники по диаметру трубы называют стояк канализации, им часто приходилось поднимать опустившиеся стояки. Евгений не понимал, зачем ему нужно поднимать стояк канальи, он был полон непережитого страха после поездки в больницу, его медленно отпускала тоска, хотя по-прежнему колотила внутренняя дрожь, и было бы кстати сбить ее.
Жека уже откровенно щелкнул пальцем по горлу, напоминая о подтексте предложения. Евгений же вспомнил, что настроился по возвращении сосредоточиться и подумать обо всем: о действительности, о его бытии в этой действительности. Это было смертельно необходимо, чтобы не опуститься, ибо если своевременно не привязаться к какому-нибудь ориентиру — он помнил это из своей морской практики, — то забьет корпусом в камни, где непременно распорешь дно и огрузнешь водой до неизбежной потопляемости. Необходимо или держаться носом против накатывающейся волны, или отрабатывать задним ходом от опасности. Да, если не прикрепиться душой к опоре, все начнет сыпаться, как мохнатая ржа с подвальной двери, недалеко от которой они сейчас с Жекой стояли.