– По местам! – скомандовала она капралам и бросилась бегом к южной стороне каре, напротив которой священник в черном собрал самые значительные силы. Надсаживая горло, Винтер сипло прокричала: – Не стрелять! Первая шеренга, на колено – и полная готовность вести огонь по моему приказу! Вторая шеренга – не стрелять! Не стрелять!
Всадники ехали вначале медленно, с осторожностью пробираясь вниз по крутому каменистому склону, но едва тот сделался более пологим, прибавили ходу. Расстояние между ними и ворданаями стремительно сокращалось. Семьдесят ярдов, шестьдесят, пятьдесят…
– Не стрелять, мать вашу! – завопила Винтер и услышала, как все три капрала подхватили ее крик. Голос Бобби срывался на дрожащий визг, зато гулкий бас Фолсома заглушил грохотанье копыт.
Из несущейся в атаку орды прозвучали выстрелы. На сей раз стреляли только из винтовок, да и дистанция уменьшилась. Почти все пули пролетели мимо, но прямо перед Винтер один солдат глухо замычал, словно от удивления, и осел на землю. Позади нее раздался пронзительный вскрик.
Тридцать ярдов. Всадникам пришлось сомкнуться, чтобы выровнять линию наступления с недлинной шеренгой каре, и теперь они скакали бок о бок, в пять рядов. На скаку они размахивали копьями и саблями, серокожие лица исказила ярость. На груди у каждого краснел огненный знак Искупления. Двадцать пять ярдов.
– Первая шеренга, пли! – пронзительно выкрикнула Винтер, и почти сразу капралы повторили этот приказ.
На миг все четыре стороны каре очертило пламя, изжелта-розо- ватые всполохи, исторгнутые дулами мушкетов; и вдогонку за пламенем заклубился пороховой дым. Противник сбился так тесно, что промахнуться оказалось почти невозможно, и все пули, выпущенные первой шеренгой, попадали либо в коней, либо во всадников. Люди вылетали из седел, точно от оплеухи невидимого великана; лошади жалобно ржали и валились наземь, вдавливая в каменистую почву своих наездников. Всякий упавший конь увлекал с собой еще двоих-троих, и так на поле боя образовалась груда неистово бьющихся животных и дико вопящих людей. Те, кто скакал сзади, поворачивали в стороны, чтобы избежать столкновения, а самые отчаянные пришпоривали коней, норовя перепрыгнуть препятствие. Ряды врага поредели, строй нарушился, но орда тем не менее приближалась.
– Вторая шеренга – по моей команде! – выкрикнула Винтер, не зная даже, слышит ли ее за всем этим гамом кто-то, кроме стоящих рядом солдат. – Первая шеренга – на месте!
Она услыхала зычный бас Фолсома и краем уха уловила писклявый голос Бобби, распекавшего своих подчиненных словами, которых мальчугану его возраста и знать-то не полагается. Всадники были уже так близко, что, казалось, весь мир за пределами синего квадрата заполнили кони и орущие во все горло люди.