– Готовьсь!
Винтер сомневалась, что выкрикнула это вслух, а не мысленно, но команда эхом разнеслась по всему строю и была исполнена. Вместе со всей первой шеренгой Винтер припала на колено, хоть у нее и не было мушкета, который полагалось взять на плечо. Пара мушкетных дул из второй шеренги взвилась и замерла над ее головой.
– Целься! – Это Винтер уже кричала вместе со всеми, в такт бою барабанов.
– Пли!
Мир полыхнул ослепительной белизной, как будто у самых ног ударила молния, и миг спустя Винтер окутали серые клубы дыма. Густой едкий запах пороха хлынул в ноздри и плотно забил череп.
– Примкнуть штыки!
Барабаны наверняка пробили и эту команду, но Винтер уже не могла их расслышать. Крик «Примкнуть штыки!» пронесся по цепи, передаваясь от одного офицера к другому, и трехгранные длинные лезвия, выскочив из чехлов, со щелчком встали на место.
И тогда наконец стал слышен бой барабанов – гулкий частый бой, который обозначал наипростейшую команду. Винтер закричала, срывая голос и не слыша собственного крика:
– В атаку!
Приказ потонул в реве множества глоток, гортанном крике, который перерос в оглушительный вой. Солдаты бегом бросились вперед, выставив перед собой мушкеты с примкнутыми штыками, словно копья; клубы порохового дыма вздымались вокруг них. Винтер тоже побежала, не сразу вспомнив, что надо обнажить шпагу, которая болталась у пояса. Она получила ее на интендантском складе – в конце концов, лейтенантам положено их носить, – и сейчас рукоять, скользкая на ощупь, так и норовила вывернуться из непривычных к ней пальцев девушки. Новенький клинок еще отливал фабричным глянцем.
«Что за дурь. – успела подумать Винтер, – в мушкетную перестрелку – со шпагой…»
Вырвавшись из пелены дыма, порожденного их собственным залпом, ворданаи тотчас оказались на открытой местности. Впереди маячили силуэты брошенных аскерами пушек, а за ними смутно виднелись грозные очертания вражеского строя, точно так же окутанного дымом. Вдоль этого строя замелькали вспышки мушкетных выстрелов – разрозненных выстрелов, а не слитного залпа. Винтер услышала зловещий посвист пуль, увидела, как то там, то сям падают замертво люди, – но и этого уже было недостаточно, чтобы остановить атаку. После долгого изнурительного марша Первый колониальный полк наконец добрался до врага, и никто не мог отнять у него добычу.
Она ждала лобового столкновения, ждала, что два строя сойдутся в рукопашной, кромсая друг друга штыками в кровавой свалке, – но этого не случилось. К тому времени, когда до вражеских позиций оставалось полтора десятка ярдов, аскеры дрогнули. Вначале по одному, по два, а затем все разом они развернулись и бросились бежать. В один миг безупречные бурые шеренги превратились в беспорядочную толпу мечущихся, кричащих, толкающихся людей, среди которых надрывались офицеры, безуспешно пытаясь восстановить порядок.