Ворданаи обрушились на тех, кто оказался недостаточно проворен или замешкался, пытаясь протолкаться через сотоварищей. Винтер остановилась, пошатываясь, по-прежнему стискивая в руке нелепо поднятую шпагу, и синяя волна наступающих хлынула мимо нее, вперед. Она смотрела, как одна за другой падали фигуры в бурых мундирах, – кого-то проткнули насквозь штыком, кого-то закололи, когда он пытался отползти, кому-то размозжили голову кулаком либо прикладом мушкета. За считаные минуты на позиции остались только убитые и раненые, а волна атакующих вырвалась из дымовой завесы и скатилась с холма, преследуя бегущих в панике хандараев.
Кто-то схватил Винтер за плечо. Она развернулась, все так же со шпагой в руке, и Граффу пришлось отскочить, чтобы не лишиться уха.
– Сэр! – Голос его показался Винтер странно далеким, дребезжащим. – Сэр, как вы?
В затуманенном мозгу Винтер понемногу забрезжил свет. Она помотала головой, пытаясь избавиться от оцепенения, затем перехватила встревоженный взгляд Граффа и, подняв руку, проговорила:
– В порядке. Все в порядке.
Графф расплылся в ухмылке и похлопал ее по плечу.
– Мы победили!
Победили? Винтер, моргая, огляделась. Трупы в бурых мундирах густо устилали землю, среди них кое-где виднелись синие пятна. Силуэты умолкших вражеских пушек маячили в дыму, словно остовы далеких развалин.
– Серомордые знают толк в выправке, но пороха нюхали мало, – с довольным видом прибавил Графф.
– Бобби! – спохватилась Винтер. Всевышний обожает иронию. – Ты не видел Бобби?
Графф помотал головой.
– Я был на другом фланге. Могу поспорить, что он вместе со всеми погнался за хандараями. Ох уж эти юнцы, не знают удержу!
Винтер вперила взгляд в завесу дыма, в том направлении, откуда началась атака. Склон, по которому поднимались ворданаи, был усеян телами мертвых и умирающих. Проследив за ее взглядом, Графф неловко переступил с ноги на ногу.
– Пойдем, – сказал он. – Надо бы перестроиться. Вдруг это еще не все.
Графф ошибался – все закончилось. Первому и второму батальонам, насколько могла понять Винтер, пришлось куда солоней, чем прочим. На флангах хандараи, застигнутые атакой в бесполезных для такого случая каре, обратились в бегство после первого же залпа. Всадники Зададим Жару, преследуя их, щедро окропили клинки вражеской кровью, и аскеры целыми ротами бросали оружие, единодушно сдаваясь в плен. Уцелевшие – среди которых, по словам пленных, был и сам генерал Хтоба – бежали без единой остановки до самых городских ворот. Полковник отправил вслед кавалерию с наказом потрепать беглецов как следует, а всему прочему личному составу поручил собирать раненых и готовить к погребению убитых.