– Шрамы на спине даже лучше. Скажешь девушке, что побывал на войне, а когда она захочет поглядеть на твои шрамы, просто задерешь рубашку – и готово, девушка уже наполовину твоя.
Адрехт засмеялся, сел и тут же скривился от боли. Маркус бережно, как мог, промокнул тряпкой свежие струйки крови.
– Нечестно все-таки, что ты вышел из этой передряги без единой царапины, – весело заметил Адрехт. И тут же на лице его отразилось раскаяние – словно он жалел, что позволил этим словам сорваться с губ. – Извини. Я имел в виду, что поскольку ты возглавлял ту атаку… не потому, что… я хотел сказать…
– Я знаю, что ты хотел сказать, – перебил Маркус.
Воцарилось долгое неловкое молчание. Адрехт поднял изодранную, покрытую кровью рубашку, тихо выругался и швырнул ее прочь.
– Пойдет на бинты. – Он вздохнул. – Эти рубашки сшил для меня на заказ портной в Эш-Катарионе. Они обошлись мне всего лишь в пол-орла за дюжину, представляешь? Хандараи всегда были без ума от наших денег.
– Вероятно, потому что в ворданайском орле до сих пор золота больше, чем свинца.
– А я‑то полагал, что их просто приводит в восторг царственный лик короля Фаруса. – Улыбнувшись, Адрехт натянул мундир на голое тело. – Ладно. Думаю, сейчас самое время посвятить меня в твой план.
– Какой еще план?
– Тот самый. Что, черт возьми, нам делать дальше. – Адрехт криво усмехнулся. – Или от твоего внимания ускользнуло, что помощь к нам так и не прибыла?
– Я это знаю. – Горизонт на юге весь день оставался удручающе пустым. Маркус выставил часовых, приказав следить только за этим направлением и, едва что-то обнаружится, немедленно доложить.
– Значит, нам придется отступить, – деловитым тоном продолжал Адрехт. – Как только мясники закончат возиться с ранеными – отойдем на равнину. Оставим заслоны, чтобы ввести аскеров в заблуждение, вынудим их развернуться для атаки и дадим деру прежде, чем они доберутся сюда. Если повезет, мы сумеем от них оторваться и двинемся на юг.
– Предоставив аскерам полную свободу действий, – сказал Маркус. – Если полковник все еще ведет бой и они ударят ему в спину – будет бойня.
– Ты хочешь остаться, верно? – ровным голосом осведомился Адрехт. – Остаться здесь и держаться до последнего?
– Янус… полковник обещал прийти к нам на помощь. Если он задержался, надо дать ему еще немного времени.
– А если он разбит? Или даже захвачен в плен?
Маркус стиснул зубы и промолчал.
– Ты же понимаешь, что утром здесь начнется резня, – безжалостно продолжал Адрехт. – Уже сейчас, в эту самую минуту, хандарайские ублюдки перетаскивают через переправу свои пушки. Если они доставят на ближний берег хоть одно из этих чудовищных орудий, мы не сможем подойти к берегу и на двести ярдов.