С другой стороны, возможно, для большинства людей Хандар и есть эта самая дальняя страна. Многие ворданаи ничуть не удивились бы, узнав, что в такой запредельной дали существует колдовство, так почему же она, оказавшись здесь, должна удивляться, что столкнулась с ним наяву?
В голову Винтер пришла еще одна мысль: по глубокому убеждению церкви, то, что произошло в палатке, есть не что иное, как дело рук демона, нечистого порождения чернейших бездн преисподней. Феор сама говорила, что ее замысел – ересь, хотя, вероятно, судила об этом с другой точки зрения. Винтер никогда не была особенно набожна, однако годы, проведенные под опекой миссис Уилмор, давали о себе знать, и при мысли о ереси ей становилось не по себе. Она с досадой отогнала это чувство.
«Если все получится… – Винтер едва смела думать об этом. – Если все получится, мне будет наплевать на то, что Феор – нечестивое порождение преисподней. Если только я смогу поговорить с Бобби…» Потребность в этом разговоре ныла в груди тугим мучительным комком. Все изменилось, думала Винтер. Капрал Бобби был для нее другом и товарищем по оружию. Девушка по имени Бобби станет чем-то большим – возможно, сообщницей, – и такая возможность выпустила на волю чувства, которые Винтер давно и прочно загнала в самый тайный уголок своего сердца. При одной только мысли о том, что кто-то, такой же как она, будет знать ее тайну, Винтер испытывала восторг и одновременно ужас.
– Обоз решено оставить.
От неожиданности Винтер едва не свалилась с ящика. Погруженная в свои мысли, она даже не заметила, что рядом кто-то есть. Подняв взгляд, она обнаружила, что на ящике рядом с ней примостилась молодая ворданайка в брюках и свободной шерстяной блузе. Волосы ее были стянуты на затылке тугим узлом, что придавало ей строгий вид, однако сейчас она, видя явное замешательство Винтер, улыбалась.
– Я застала вас врасплох. Извините.
– Я просто… – Винтер осеклась и лишь покачала головой, не вполне доверяя собственному голосу.
– Понимаю, – сказала женщина, и на краткий миг Винтер почудилось, что собеседница знает все: и о ее тайне, и о колдовстве, которое творилось в палатке, – словом, все. – Наверное, – продолжала она, – после боя каждый ведет себя по-другому. Кому-то хочется петь и плясать, пьянствовать или развлекаться со шлюхами, а кому- то просто посидеть. – Женщина тихонько вздохнула. – Даже внизу, у подножия холма, было очень страшно. Могу только представить, каково это было – подниматься наверх.
Винтер кивнула, немного сбитая с толку. Она лихорадочно искала, за что бы ухватиться.