– Долго ты пробыл в учебке? – спросила Винтер.
– Месяц. Должен был шесть недель, но из-за спешки меня выпустили раньше срока. И все равно я считаю, что мне повезло.
– Почему?
– У меня был хотя бы месяц, – пояснил Бобби. – Другим рядовым досталось и того меньше. Кое-кто и в глаза не видел учебной части: с вербовочного пункта – сразу на корабли.
– Неудивительно, что они не умеют ходить строем, – пробормотала Винтер. – Ну а лейтенант об этом знает?
– Должен бы, сэр. У него все личные дела.
Это не означает, что он их читал. Или что его интересует, что там написано. Винтер помолчала, размышляя об услышанном.
– Сэр, – сказал Бобби, – я хотел поблагодарить вас.
– За сегодняшнее? – отозвалась Винтер. – Да ладно, это была простая уловка.
– Простая, но хитроумная, сэр. Ребята будут вам благодарны.
– Погоди, вот завтра наорет на них Д’Врие – и неизвестно, что останется от этой благодарности. – Винтер вздохнула. – Извини. Настроение паршивое. Ты пришел просто так или по какому-то делу?
– Чтобы сказать вам спасибо, сэр. И спросить, не принести ли вам ужин.
– Да, наверное…
Винтер окинула взглядом тесную палатку, стол, заваленный ежедневными донесениями, койку, на которой ее терзали мучительные воспоминания. Бобби словно прочел ее мысли.
– Сэр, – сказал он, – ребята приглашают вас поужинать с нами. Винтер скорчила гримасу:
– Я не хочу никому быть в тягость.
– Вы никому и не бу…
– Да брось. Сам наверняка знаешь, как это бывает. В присутствии сержанта свободно не поговоришь.
По крайней мере именно так всегда было в роте Дэвиса, хотя сама Винтер редко принимала участие в общем разговоре.
– Приходите, сэр, – сказал Бобби. – Поболтаете с нами, – может, и настроение поднимется.
Винтер хмыкнула:
– Только если ты дашь слово не называть меня «сэр».
– Так точно, сэр! – Бобби с сияющими глазами вскинулся навытяжку, и Винтер, не выдержав, расхохоталась.
Когда они вышли из палатки, приготовление ужина продвигалось уже полным ходом. В теории рота подразделяется на шесть отделений, каждое из которых возглавляет капрал. Эти отделения чаще именовали «котлами», поскольку главной их особенностью был чугунный котел, в котором готовилась пища для всего отделения. В седьмой роте границы между отделениями были явно расплывчаты, и все шесть котлов стояли вокруг общего костра. Люди брали еду из любого котла и усаживались, где им хотелось: на земле, на камнях или на пустых ящиках из-под припасов. По большей части они собирались в кружки, болтали, смеялись, играли в кости или карты.
Бобби подвел Винтер к одному такому кружку, где среди солдат она обнаружила капрала Фолсома. Люди охотно подвинулись, освобождая место на импровизированной скамье из ящиков с сухарями. Один из солдат вручил Винтер миску, полную до краев обжигающе горячей похлебкой, которую неизменно готовили на ужин, когда позволяли время и припасы. Винтер приняла у другого солдата кусок сухаря, подержала его в вареве, покуда он окончательно не размягчился, и с жадностью съела. Только сейчас она осознала, до чего голодна.