— Я учился в петербургском университете. В шестнадцатом ушёл добровольцем на фронт.
— В той войне я не участвовал в восточной компании, — сказал генерал. — Воевал в Бельгии и в Италии. Хотите кофе?
— С удовольствием, — сказал я. — Я уже забыл, когда последний раз пил кофе.
— Вы можете говорить со мной вполне откровенно, — сказал генерал. — Я не люблю людей из СС. Я вообще не очень уверен, что у этой войны правильная цель.
— Вы имеете в виду свержение большевиков?
— Я говорю о сокрушении России. Те, кто нами правит, неадекватно вас оценивают, господин Воскобойник.
— Я тоже абсолютно убежден, господин генерал, — сказал я, — что Россия без большевиков воспрянет духом. Также я не сомневаюсь, что будут сделаны исторические выводы, союз с Германией позволяет прекратить это многовековое противостояние: Запад — Восток.
— Возможно, — сказал генерал. — В конечном счёте, дальнейшее развитие или, напротив, исчезновение России с карты мира будет зависеть от той элиты, которая сформируется в ходе войны и сразу после неё. Я не считаю, что русские должны исчезнуть, поэтому готов помогать вашему самоуправлению всеми доступными способами. Во вверенных мне частях на сегодняшний день служат около тридцать тысяч русских и украинцев, в вермахте им присвоена классификация — Ost-Hilfwilligen, восточные добровольные помощники: сапёры, водители, повара, обслуживающий персонал. Я отдал приказ сформировать из наиболее достойных шесть вооружённых батальонов для исполнения полицейских функций, прежде всего.
— Ясно, господин генерал. Могу ли я проводить политическую работу новой российской партии за пределами Локотского самоуправления?
— Не торопите события, — сказал Шмидт. — Ситуация обостряется. Война продолжится в будущем году, диверсии в нашем тылу активизировались. Нам приходится проводить контрмеры, брать в заложники население и расстреливать в отдельных случаях, когда в оккупированной зоне гибнут немецкие солдаты и офицеры. Ваше самоуправление находится на исключительном положении, поэтому проводите пока политическую работу только у себя. Результатов вашей деятельности ждут многие, я говорю о людях, близких к фюреру. В том случае, если война будет затягиваться и если в вашем самоуправлении будут достигнуты очевидные успехи по противодействию партизанам и налаживанию экономической жизни, вероятность создания полноценной русской освободительной армии увеличивается. Хотя, конечно, такое решение может принять только сам Гитлер.
— Вы не уверены в победе германского оружия? — решился я задать главный вопрос.