— Илья, ты будешь приманкой, — сказал Федя. — Присядь и лови на себе оводов. Я один погребу. Скоро большой перекат, там и хариусов половим.
Федя подгребал веслом, направляя лодку, а Илья то и дело хлопал себя по коленям, по рукам, по груди, дурачился, кричал:
«Есть!» — и заталкивал жадных оводов в полотняный мешочек. Скоро впереди послышался гул переката. Федя пристал к берегу, вырубил себе удилище, привязал к веревке большой камень-якорь. Первый раз якорь бросили перед перекатом. Федя взмахнул удочкой. Едва овод на крючке коснулся воды, хариус схватил его. «Есть!» — теперь уже Федя крикнул азартно слово, которое недавно повторял Илья. В лодке забилась небольшая серебристая рыбка. Поймали еще несколько штук и подняли якорь:
— Здесь, видать, все такие. Пускай подрастут. Спустимся чуть ниже, там попробуем. Чуть ниже по течению началось невероятное: хариусы брали один за другим, рыба была отборная, длиной в семь-восемь вершков. Федя махал удочкой то влево, то вправо, с обоих бортов, вскоре и наживка кончилась. Но и рыбы поймали немало.
— Давай вон туда, за камни, пристанем, — сказал Федя, и они погнали лодку к берегу. — Я схожу за берестой, Илья, а ты уху сготовь.
— Сколько рыбин сварить?
— А сколько съедим, столько и свари, — ответил Федя, всматриваясь в приближающийся лес.
Направился он в левую сторону, там, показалось ему, место было более сырое. А на сыром бересту легче снимать. Наелись ухи до отвала: и проголодались, и вкусно было несказанно. Федя смастерил из бересты короб и положил туда остальную рыбу — десятка два отборных хариусов, каждый не меньше фунта. Рыбу присолил сверху и прикрыл травой. Хороший гостинец привезет он на праздник. Хоть жарить, хоть в рыбник, не ударит перед бабушкой в грязь лицом.
Приплыли они в Кыръядин еще до захода солнца. Подтянули лодку на берег, взяли свое нехитрое имущество. Бабушка заметила их с крыльца и, пока они приближались, долго всматривалась.
— Но, вроде бы Федюшка наш идет? — вслух сказала она сама себе и, осторожно ступая, спустилась навстречу. — Так и знала, так и знала, не зря кошка с утра умывается… Идите, идите, дитятки…
Федя подошел, поздоровался. Илья чуть поотстал и остановился у изгороди. Бабушка любовно гладила внука по руке:
— Слава богу, живой, здоровый, эва, как вымахал, и так на деда похож стал, на покойного… Федюшко, внучёк…
— Глаза у бабушки повлажнели. — Экую даль живёте, и не повидаться, когда захочешь… Как дома? Все ли живы здоровы?
— Здоровы, бабушка, здоровы все. Кланяются вам.
Из дома вышла тетя Настя, ласково позвала: