***
Комнату они нашли не сразу. Кормились первые дни, спуская взятую с собой приличную одежонку. Со временным трудоустройством все обстояло тоже не совсем ладно. Верней Митю с его силищей тут же взяли грузчиком, хоть на неделю, хоть на сколько. Причем трое хозяев нарасхват зазывали его к себе. А вот Николай остался не у дел, и если первые ночи Кузяев спал прямо на складских мешках в порту, то где скитался Рихтер, это ему одному ведомо. Новые соратники силача, заметив бедственное положение друзей, на ломанном русском объяснили им, что самое доступное жилье нужно искать у армян, те много не возьмут. И в выдавшийся у Мити перерыв, они с Николаем планомерно стали обходить дворы армянского поселения. Но нигде неизвестных чужеземцев не впустили, объясняя это очень схоже: «Полным-полно уже у нас, вот жена брата с детьми приехала, теперь здесь жить будет».
Митя своим простодушием большого ребенка очень скоро расположил к себе как собратьев по тасканию мешков и бочек, так и ближайших конкурентов, с которыми после смен грузчики часто устраивали приятельские поединки. Как-то амбалы с соседнего пирса привели к нему схожего с нижегородцем по сложению и росту армянина и рекомендовали: «Это – Затик. Он про тебя знает». Тот осмотрел русского с ног до головы и сказал: «Жить негде? Если не пугает каждый день переправляться через залив, то могу предложить чердак в доме дяди. Приходи с братом к ночи, вот адрес. Мы живем в Галате».
И началось житье в большой армянской семье. Кроме племянник, у хозяина дома – дяди Агаси – оказалось двое взрослых сыновей Теван и Тигран, один мальчик-подросток Мнацик и дочь Сате, красавица, в которой вся мужская часть семьи души не чаяла. Еще была бабушка Гинуш, которая почти не вставала, но весь день сидела на дворе и всегда видела и знала, кто куда пошел и чем сейчас занят. Хозяйничали в доме жена дяди Агаси – Лусинэ, которую Митя почти сразу стал называть «тетя Люся» и ее вдовая сестра Мануш («тетя Маша»). Еще за столом собирались дядя Натан, дядя Мигран и почти ровесник Мнацика – Арташез, родство коих с главой дома друзьям точно отследить не удалось. В семье не очень хорошо знали, но понимали русскую речь поселившихся друзей, которых упорно принимали за двоюродных братьев. Сносно говорили с ними на родном языке только хозяин, Теван и Затик. Через неделю уже бегло болтал по-русски и Мнацик.
Николай объяснил ему значение нескольких слов по-английски. Тот запомнил. Потом по-немецки – мальчик сооружал из них осмысленные предложения.
– Ваш сын имеет необычайную расположенность к обучению языкам, знаете ли Вы это? – с восторгом делился своим открытием Рихтер.