– Тряпка! – бросила ему в лицо жена и отправилась сама.
***
Первое, что она попыталась сделать в другом городе, еще до того, как поехать на квартиру сына, это добиться его отчисления из учебного заведения. С ней терпеливо разговаривал сам начальник – усатый господин в мундире, при орденах. Объяснял, что нет причин. Что сын ее совершеннолетний и дееспособный гражданин. Что только он сам может принимать подобные решения. Узнав регалии и заслуги не уступившего ей господина, Катерина Семеновна телеграфировала нужным людям, кое-чем обязанным мужу, и второе посещение увенчалось успехом. Поникший и дорожащий своим местом пожилой служака униженно протянул ей документы сына. С, так называемой, женой сына, она даже не стала разговаривать, хотя та все порывалась напоить ее чаем и угостить тем скромным набором продуктов, которым пичкала ее мальчика. Тому она просто велела собираться.
– Мама, я никуда не поеду, – спокойно отвечал ей взрослый сын. – Неужели ты еще так и не поняла, что у меня давно своя жизнь? Что я вырос, мама? Оставь нас в покое, если не можешь любить. Уезжай!
– Это ты ничего не понял! – стояла на своем она. – Вот это ты считаешь любовью? Никто не будет любить тебя так, как твоя мать. Никогда! Собирайся.
– Нет, мама. Ты ничего не сможешь сделать мне больше. По всем законам я самостоятельный гражданин. Уезжай, мама, не позорь себя. У нас все хорошо, мы ничего не просим у вас с отцом, чего ты хочешь от нас? – он поднял взгляд от пола на свою жену, та улыбнулась ему и машинально погладила свой округлившийся уже живот.
Катерина Семеновна сняла номер в уездной гостинице и начала кипучую деятельность. Корреспондентов и поставщиков у мужа было достаточно в любом городе губернии, и она подняла все свои возможные связи и знакомства. Прежде всего, семье сына отказали от квартиры – это было самым простым. Молодым пришлось уехать в еще более глубокую провинцию – к родителям жены. К счастью, у ее папаши оказалась целая пачка неоплаченных векселей, и он быстренько сел в долговую тюрьму.
С синодальным окружением было сложнее, но сначала мелкие неприятности, беседы с вышестоящими чинами и дошедшее аж до Владыки расследование обвенчавшему их священнику было устроено. После расползающихся слухов, что он покрывает блуд и отхлынувшего потока прихожан, ему пришлось покинуть насиженное место и сменить епархию. Мать своей любовью не только устраивала вокруг сына пустыню, но разя его близких и знакомых разной степени утратами и трудностями, вызывала их отторжение от общения с ним. Это не могло не вызвать в душе юноши чувства вины и ответственности за судьбы любимых или уважаемых им людей. Он, наконец, сдался. Особенно опасался он за беременную жену, поэтому, посчитав за меньшее зло оставить ее, но помогать издали, он уехал с матерью. На ее требования, уже дома, начать и довести до конца процедуру развода, пока никто не родился, потому что впоследствии это вызовет сильные препятствия в церковных инстанциях, он ответил: «Завтра, мама».